Современная наука является одним из ведущих факторов, определяющих жизнь и деятельность человека, она стремительно и до неузнаваемости меняет окружающий его мир в масштабе всей экосистемы планеты. По мнению одного из основоположников биоэтики – Х. Йонаса [6], это делает человека ответственным не только за себя и не только перед собой. Субъектами ответственности для него становятся и другие живые существа и даже сама природа.
Признавая свою ответственность перед лицом окружающего мира, человеку приходится принимать во внимание, что выработанные им этические концепции не позволяют в достаточной мере обосновать надлежащее отношение к другим живым существам. Пресловутое «золотое правило нравственности», являющееся стержнем большинства этических доктрин, гласит: поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой [5]. Люди не могут требовать от животных, растений или, тем более, физических явлений природы соблюдения золотого правила нравственности, поскольку все они лишены разума.
Сегодня этика стоит перед дилеммой: либо отказаться от разума как основополагающего и единственного принципа квалификации субъектов этической ответственности, либо попытаться изменить его таким образом, чтобы он был одним из нескольких таких принципов. В русле этой дилеммы формируется современная этика.
В области биоэтики чрезвычайной популярностью пользуются методологические концепции, имеющие ярко выраженную утилитаристскую направленность. Они позволяют оценить этическую составляющую негативного воздействия человека на живых существ по двум параметрам: боль и полезность. Хрестоматийным примером подобных рассуждений стала опубликованная в 1975 году работа Питера Сингера “Освобождение животных: новая этика для нашего обращения с животными” (Animal Liberation: A New Ethics for Our Treatment of Animals) [3]. В ней он указывает на то, что животные обладают правами, сходными с правами человека, поскольку, как и человек, способны испытывать боль и вызывать сострадание.
Цель настоящего исследования – продемонстрировать, что утилитаризм не содержит достаточно убедительных оснований для дедукции принципов биоэтики, касающихся экспериментов с животными. В исследовании решаются следующие задачи: дается ограничительное толкование утилитаризма, демонстрирующее его непригодность для профессиональной этики исследователя; описывается утилитаристский парадокс экспериментов с животными; предлагается расширение методологических предпосылок, необходимых для дедукции принципов биоэтики. Новизна представленного подхода заключается в последовательном рассмотрении норм экспериментов с животными в качестве совокупности норм профессиональной этики исследователей, основанной на защите интересов профессионального сообщества ученых, их репутации и доверия к ним со стороны других профессиональных сообществ и общества в целом.
Утилитаризм предлагает, как кажется многим решение сформулированной во введении дилеммы: не просто обходится в обосновании этических норм без помощи золотого правила нравственности, но и вообще не требует, чтобы разум выступал условием нравственного статуса субъекта. Чтобы быть субъектом нравственности в концепции утилитаризма достаточно обладать способностью испытывать боль и удовольствие и опираться на них как на мотивы своего поведения.
Первым, кто указал на необходимость отнести животных к числу тех, на кого распространяются правила нравственности и законодательства, был основатель утилитаризма Дж. Бентам. Об этом он писал, задаваясь вопросом, имеют ли люди право мучить животных [4, с. 174].
В своих рассуждениях утилитаристы исходят, вслед за Бентамом, из того, что боль делает животных и людей несчастными, и человек, чтобы иметь право быть счастливым, избегая боли, должен признать такое же право за всеми существами, способными испытывать боль. Необходимо подчеркнуть, что речь идет именно о праве, основанном на утилитаристском принципе пользы, принципе максимизации удовольствия и минимизации боли.
Впрочем, современный утилитаризм в лице П. Сингера существенным образом радикализирует и эту позицию. Сингер в этической перспективе отрицает любые основания, на которых покоится преимущество одного вида живых существ над другими, обвиняя людей в многовековой дискриминации нечеловеческих видов и «видовизме» (по аналогии с расизмом) [3, р. 213]. Сингер последовательно защищает вегетарианство как этическое правило, вытекающее из невозможности гарантировать непричинение боли животным в процессе их выращивания и умерщвления [3, р. 160].
Современный утилитаризм приходит к парадоксальному выводу, который противоречит изначальному постулату о том, что людям стоит всеми силами содействовать своему счастью, избегать боли и получать удовольствие: люди вообще не имеют права убивать и даже причинять боль другим живым существам, даже если это приведет к их собственным страданиям. Причинение страдания недопустимо, даже если это поможет избежать большей боли и страданий, а счастливый человек должен скорее страдать сам, чем причинять страдания другим.
Общая парадоксальность утилитаристской этики становится еще более очевидной, если смоделировать работу ее принципов на отношение к экспериментам на животных. Эксперименты с использованием животных являются неотъемлемой частью исследовательской работы ученых – представителей различных наук. Не смотря на очевидную пользу от использования животных для экспериментов и на не возможность обойтись без них, не скатываясь к ужасам и беззаконию экспериментов над людьми, у многих нравственный характер подобного служения животных науке вызывает опасения. С середины XIX века и до последней четверти ХХ века многие общественные организации и представители прессы не редко скандализировали различные эксперименты [2]. Между тем, это программа не свободна от уже упомянутого выше парадоксального следствия утилитаризма: спасение животных от жестокого обращения, требует жестокого обращения и сними и с людьми.
Попытка увязать концепцию П. Сингера и профессиональную этику эксперимента с животными наталкивается на своеобразный парадокс. Биоэтика, по П. Сингеру, сфокусирована на вопросах избавления животных, в том числе и человека, от страданий. Но запрет на исследование боли экспериментами вызывающими боль превращается, таким образом, в запрет на избавление от страданий, т.е. выступает в противоречия с основными принципами биоэтики, как их реконструирует П. Сингер. Это и есть утилитаристский парадокс этики экспериментов с животными.
В свое время, Дж. Бентам полагал, что его утверждения о способности животных быть счастливыми или испытывать боль и страдания выглядят разумными и обоснованными. П. Сингер и его последователи тоже считают свои позиции вполне научными и ссылаются на результаты многочисленных исследований в своей аргументации. Можно предположить, что своими успехами утилитаризм обязан тем исследованиям боли, которые проводились физиологами на протяжение последних двух столетий [1, р. 87]. Трудно предположить, что упоминаемые утилитаристами научные доказательства появились благодаря исследованиям без участия в них животных.
Понять тех, кто выступает против экспериментов над животными не сложно. Симпатия и сострадание к боли другого живого существа, безусловно, заслуживает уважения. В большинстве случаев эта боль представляется воображением, а не опытом сочувствующих, поскольку они редко бывают в лабораториях, где проводятся подобные эксперименты и чаще читают о них в средствах массовой информации. Также именно воображение рисует идиллическую картину, в которой большинство людей не просто способны испытывать, но и реально испытывают стыд за своих жестоких сородичей, использующих животных для своих целей.
Список литература:
- Ryder D. Speciesism in the Laboratory // Singer P. (Ed.). In Defense of Animals. – Blackwell Publishing Ltd., 2006. – j pp. 87-103.
- Sideris L., McCarthy Ch., Smith D.H. Roots of Concern with Nonhuman Animals in Biomedical Ethics // ILAR V40(1). 1999. URL: https://web.archive.org/web/20060901080534/http://dels.nas.edu/ilar_n/ilarjournal/40_1/40_1Roots.shtml
- Singer P. Animal Liberation: A New Ethics for Our Treatment of Animals. — New York : Random House, 1975. – 301 р.
- Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства. – М. : РОССПЭН, 1998. — 414 с
- Гусейнов, А. А. Золотое правило нравственности. — М. : Молодая гвардия, 1988. — 271 с.
- Йонас Х. Принцип ответственности: Опыт этики для технологической цивилизации. — М. : Айрис-Пресс, 2004. — 480 с.
