Методология исследования коммуникации в текстах остается несогласованной у разных школ, и не вполне разработана. Говоря о репрезентациях Конкисты в русскоязычной литературе, следует уточнить смысл исходного понятия. Слово испанского происхождения, традиционно переводимое как «завоевание», имеет два взаимодополняющих аспекта интерпретации. Первый смысл его связан именно с проявлением насилия: событием, представляющим собой исторически длительный процесс разрушения цивилизаций. Вклад романоязычных стран на раннем этапе в заморскую экспансию европейцев, — количественно беспрецедентную, по масштабам и скорости осуществления, — вполне отражен в названии.
Вместе с тем, по существу, речь шла и о созидании — создании новой трансокеанской сверхдержавы, т. е. преобразовании также и качественного характера. Помимо экономической и политической сфер, неотъемлемой стороной Конкисты являлось вполне трагическое взаимодействие культур. Родиной предыстории этого противоборства как раз и являлся Пиренейский полуостров, а Реконкиста (т. е. «Отвоевание», с присущим ему силовым способом решения межкультурных проблем) логично воспринималась современниками (Паниотова Т. С. Встреча культур: дебаты о конкисте, справедливых войнах и «рабстве по природе». // Культура и цивилизация. М., 2015. № 6. С. 151) как предыстория насильственной христианизации Америк.
Колонизация, перенесенная во всех своих гранях романскими народами из Старого в Новый Свет, — это, таким образом, второй смысл Конкисты. Существенно, что, в отличие от военно-исторического ракурса, определить границы данного процесса гораздо сложнее. Это уже не только экспедиции агентов испанской и португальской короны, нацеленные на «открытие» новых земель. Это процесс не менее противоречивого, но столь же многогранного взаимодействия (в зонах влияния иберийских держав) их разнообразных переселенцев с местными обитателями. Отсюда, различно понятая Конкиста, как продолжительное событие, предполагает и разное понимание ее географических и хронологических границ. В первом случае, наиболее четкое понимание подразумевает захваты иберийских держав только в Иберо-Америке (хотя их «открытия» Латинской Америкой не ограничивались); сложнее очертить границы во втором. Если культурно колонизация, по сути, продолжается бесконечно, то политически ее поздней границей признается рубеж XVIII — XIX столетия, вплоть до момента, когда Испания лишилась колоний на американских континентах (Альперович, М. С. Завершение испанской колонизации Америки в XVIII в. // Новая и новейшая история. М., 1993. N 5. С. 53 — 63). Вместе с тем, если вести речь об экономической эксплуатации колоний, которая значительно изменялась со временем, и особенно — о первичном процессе покорения различных индейских стран, придется ограничить колонизацию в ее одностороннем, преимущественно однонаправленном порабощающем воздействии, XVII столетием.
Наконец, взятая как акт завоевания, процесс необратимый, Конкиста окажется заключенной в узкие рамки пяти — восьми десятилетий, т. о. относясь к XVI веку, и эта трактовка уже общепринята в последних работах (Гахович В. Ю. Аборигены Южной Америки глазами испанских и немецких конкистадоров: сравнительный анализ. Выпускная квалификационная работа бакалавра [ресурс Интернет]. Код доступа: https://nauchkor.ru/pubs/aborigeny-yuzhnoy-ameriki-glazami-ispanskih-i- nemetskih-konkistadorov-sravnitelnyy-analiz-5a6f883b7966e12684eea3f a. Дата обращения: 20.11.2019; Хансанамян В. А., Готин М. Б., Тодыков Е. С. Процесс утверждения испанского управления над американским континентом // Наука в современном обществе: закономерности. 2017. С. 72).
Обзор русскоязычной историографии, посвященной Конкисте Нового Света, можно начать с работ дореволюционной России. Хотя основательные и планомерные исследования истории стран Латинской Америки на базе научных институций появились уже в советский период, еще на рубеже XIX и XX века в Российской империи создаются исторические тексты информационного характера, как книга публициста-народника Я. В. Абрамова для серии «Жизнь замечательных людей» (Абрамов Я. В. Хр. Колумб: Его жизнь и путешествия. СПб. : Изд. Ф. Павленкова, 1891. — 80 с. — Серия «Жизнь замечательных людей». Вып. 4). Эту традицию продолжил писатель-революционер А. В. Соколов (Вольский С. Пизарро (1470 — 1541). — М. : ЖУРГАЗ, 1935. — 272 с. — Серия «Жизнь замечательных людей». Вып. 64), к ней обращался переводчик, писатель Я. М. Свет (Свет Я. М. Фернандо Магеллан. М. : Географгиз, 1956. — 40 с. — (Замечательные географы и путешественники); Свет Я. М. В страну Офир: (Педро Сармьенто де Гамбоа). М. : Мысль, 1967. — 232 с.; Свет Я. М. Колумб. М. : Молодая гвардия, 1973. — 368 с. (Жизнь замечательных людей). Нетрудно заметить, что подобные публицистические тексты, создаваемые профессионалами художественной литературы и вместе с тем политическими активистами социал-революционного толка, от народников до марксистов, были ориентированы на широкую аудиторию (с тиражами в десятки тысяч книг). Таким образом, литераторы, критики, журналисты, беллетризуя уже известные в мире сюжеты (не гнушаясь также детской литературой), минимизировали риски, связанные с выживанием творческой интеллигенции на крутых поворотах российской истории.
В советскую эпоху нарративы развлекательного характера не только кормили писателей, но и служили, вместе с исследованиями, каналом трансляции идеологически выверенных партийной властью картин мира. Это объясняет факт того, что одни и те же авторы работали в разных жанрах, причем беллетристика опережала иные виды письма в нарративах о Конкисте. То, что преподносилось как научный текст (не касаясь сейчас его художественного содержания) подлежало максимально строгой цензуре, и после распада СССР художественные произведения продолжали доминировать среди прочих (Снегирев В. Л. Конкистадоры (испанские завоеватели). Историческая хроника XVI столетия. — М. : Молодая гвардия, 1936. — 264 с.; Субботин В. А. Христофор Колумб // Вопросы истории. 1994. № 5. С. 57 — 72; Субботин В. А. Фернан Магеллан // Вопросы истории. 1997. № 1. С.64 — 82; Субботин В. А. Великие открытия. Колумб. Васко да Гама. Магеллан. М. : Изд-во УРАО, 1998. — 272 с.; Низовский, А. Ю. Сокровища конкистадоров. М. : Вече, 2007. — 352 с. (Антология кладоискательства)). Нельзя не отметить, что все они строились вокруг рассказа о великих личностях, героях, или конкистадорах как цельном культурном феномене, что сближает подобные нарративы с ранним историописанием вообще, и латиноамериканской традицией в частности (Марчук, Н. Н. Основные историософские концепции истории Латинской Америки с древнейших времен до начала XX в. // История и культура Латинской Америки. От доколумбовых цивилизаций до начала ХХ века : учебное пособие для академического бакалавриата / Е. А. Ларин, С. П. Мамонтов, Н. Н. Марчук. 2-е изд. М. : Издательство Юрайт, 2019. С. 13).
Революционный режим, ликвидировавший рыночную среду, лишил творческую интеллигенцию остатков аполитичности. В отличие от Российской империи, в Советском Союзе научный дискурс был институционально, прямо связан с политическими задачами, а в идеологизированных учреждениях ковались новые кадры для мировой революции. Интересы молодого социалистического государства распространялись значительно шире, чем в дореволюционной России. Помимо Европы и Азии, объектами пристального внимания коммунистических интеллектуалов к середине XX века стали Африка, Океания и Латинская Америка: т. н. «третий мир». Экономическая проблема его «отсталости», т. е. неравенства в отношении «первого» и «второго» миров, в условиях Холодной войны между СССР и США была политизирована, и потребовались историки-идеологи, готовящие ретроспективное обоснование перехода периферии в соответствующий лагерь. Первым таким историком стал окончивший Институт красной профессуры и подготовивший первый советский учебник по истории Латинской Америки В. М. Мирошевский, безвременно погибший на фронте В. М. В. (Мирошевский В. М. Освободительное движение в американских колониях Испании от их завоевания до войны за независимость (1492 — 1810). М. — Л. : Ин-т истории РАН СССР, 1946. — 156 с.). Таким образом, формально, представителями официальной ученой номенклатуры, была манифестирована научность нового дискурса о Конкисте, как рационального нарратива, выстраиваемого по строгим правилам («критериям научности»), и отсюда принято отсчитывать российскую историографию вопроса. Между тем дискурс науки, как ситуация диалога ученых, дискуссии независимого от конкретного государства мирового академического сообщества, не сложился в ту пору, что и показано в данной статье.
Литература
- Паниотова Т. С. Встреча культур: дебаты о конкисте, справедливых войнах и «рабстве по природе». // Культура и цивилизация. М., 2015.
- Альперович, М. С. Завершение испанской колонизации Америки в XVIII в. // Новая и новейшая история. М., 1993.
- Гахович В. Ю. Аборигены Южной Америки глазами испанских и немецких конкистадоров: сравнительный анализ.
- Выпускная квалификационная работа бакалавра [ресурс Интернет]. Код доступа: https://nauchkor.ru/pubs/aborigeny-yuzhnoy-ameriki-glazami-ispanskih-i-nemetskih-konkistadorov-sravnitelnyy-analiz-5a6f883b7966e12684eea3fa. Дата обращения: 20.11.2019.
- Хансанамян В. А., Готин М. Б., Тодыков Е. С. Процесс утверждения испанского управления над американским континентом // Наука в современном обществе: закономерности. 2017.
- Абрамов Я. В. Хр. Колумб: Его жизнь и путешествия. СПб. : Изд. Ф. Павленкова, 1891. Серия «Жизнь замечательных людей». Вып. 4
