Одной из важнейших причин, которая обусловила необходимость осуществления рыночных реформ на постсоветском пространстве, было технологическое и инновационное отставание индустриальной экономики СССР от экономики наиболее развитых стран мира, которые еще в 60-х годах прошлого века начали активное движение к постиндустриальному обществу. В 70-80-х годах все ярче проявлялось то, что СССР опоздал с освоением и распространением в гражданских отраслях экономики пятого технологического уклада, все больше терял свою конкурентоспособность, проигрывал в экономическом, технологическом, геополитическом и социальном соревновании с развитыми странами [1, с. 312]. В конце 80-х годов в политической элите страны и в обществе победила точка зрения, что преодолеть технологическое отставание гражданских отраслей, повысить эффективность и конкурентоспособность экономики, обеспечить ее движение в постиндустриальном направлении нужно путем реализации радикальных рыночных преобразований, предоставление свободы предпринимательской инициативе, способной обеспечить ускорение инновационного развития, осуществить современную модернизацию экономики страны на основе инновационного прорыва в постиндустриальную эпоху. Такие взгляды опирались на классическое понимание предпринимательской деятельности, сущностной особенностью которой, как это подробно обосновал И. Шумпетер, является именно инновационный характер, который отличает предпринимательство от других форм организации хозяйственной деятельности, в том числе и от бизнеса.
Однако, как показывает реальный опыт развития экономики в постсоветских странах за прошедшие более двадцати лет, надежды на использования предпринимательской инициативы как фактора осуществления инновационного прорыва в экономике этих стран, обеспечениея прогрессивных технологических сдвигов, инициирование развития новых технологических укладов преимущественным образом оказались напрасными.
Вместо инновационного прорыва «была осуществлена, как утверждает российский ученый Ю.В. Яковец, грандиозная эпохальная антиинновация »[1, с. 312]. Это проявилось в значительном ухудшении работы всех базовых отраслей, в возникновении процессов деиндустриализации, в регрессивном характере технологических сдвигов, деградации технологической структуры экономики, особенно наиболее современных видов производства, привело к усилению технологического и инновационного отставания от развитых стран.
По данным, приведенным известным российским ученым академиком Д.С.Львовим, в 1990 отношение наукоемкой продукции СССР к наукоемкой продукции мира было примерно от 7 до 28, то есть существовал разрыв в 4 раза [2, с. 9]. Сегодня этот разрыв увеличился во много десятков раз. «Доля российской высокотехнологичной индустрии в глобальной структуре рынка высоких технологий, — отметил известный отечественный ученый академик В.М.Геець, — … не превышает уровень 0,1% от объема мирового производства и экспорта высокотехнологичной продукции … »[3, с. 822-823].
Вполне справедлив вывод российских исследователей П.С. Ещенко и А. Арсеенко, что Россия не сможет выйти на передовые рубежи мирового развития с промышленностью, в которой доминируют технологически устаревшие и экологически опасные производства третьего и четвертого технологических укладов, суммарный удельный вес которых равен 96-97%, а высокотехнологичные — пятый и шестой уклады — не превышают 4-3% [4, с. 439].
Возникает вопрос, почему же в России и других постсоветских странах не сработал инновационный потенциал, который по классическим взглядам признанных экономистов-теоретиков, включает в себя предпринимательская деятельность? ведь этот потенциал эффективно срабатывал в других странах не только Запада, но и многих странах Востока, обеспечивая модернизацию их экономик на основе инновационного прорыва. На мой взгляд, одна из ведущих причин, которая в значительной мере обусловила инновационную несостоятельность рыночных преобразований на постсоветском пространстве, заключается в том, что выбранная для реализации модель рыночного реформирования экономики совершенно не учитывала социогуманитарный и духовный измерении предпринимательской деятельности. Обществу была навязана догма, что достаточно передать государственную собственность в руки частных предпринимателей и они автоматически превратятся в «эффективных собственников», обеспечат экономический рост, благосостояние населения, процветания своих стран на основе долгожданного инновационного развития. На самом деле, как доказал в своей последней книге «Россия: рамки реальности и контуры будущего» академик Д.С. Львов, проведена на постсоветском пространстве приватизация государственной собственности с самого начала была направлена исключительно на извлечение новыми владельцами максимальной выгоды только для себя. Вместо осуществления инноваций, прогрессивных технологических сдвигов, что требует огромного напряжения творческих сил предпринимателей, настойчивого преодоление ими реальных трудностей, формирование новейших технологических укладов наша новая предпринимательская элита направила свою инициативу и креативные способности преимущественно на присвоение природной ренты, замещения амортизации и инвестиций текущей прибылью, «приватизацию» части заработной платы своих работников.
В этих условиях большой бизнес никак не мог стать драйвером инновационного прорыва в нашей экономике. Инновационный прорыв способны инициировать и осуществлять только пассионарно настроенные люди [1, с. 313].
Предпринимательство приобретает дух пассионарности, когда оно основывается на органическом сочетании собственного частного интереса с желанием служить высшим социальным и духовным ценностям. Выдающийся немецкий экономист и социолог М. Вебер, основательно проанализировав движущие силы инновационно-инвестиционной активности предпринимателей, которые в свое время совершили индустриализацию в западных странах, доказал обусловленность этой активности нормами протестантской морали. Понятно, что для нашей страны этот опыт не может быть приемлемым, поскольку высокие социогуманитарные и духовные ценности, которые способны предоставить пассионарный дух человеческой активности, в том числе и инновационной активности предпринимателей, имеют свои корни в национальной ментальности и многовековых духовных традициях народа.
Православная традиция сформировала свои требования к предпринимательской деятельности, важнейшим из которых считалась необходимость общественной полезности предпринимательства.
Непродуктивное использование богатства и нацеленность предпринимателя только на личное потребление однозначно осуждались [5, с. 443]. Таким образом, только приобретя пассионарного дух, опираясь на традиционные национальные духовные ценности, предпринимательство может стать фактором настоящего инновационного прорыва в нашей экономике, обеспечить переход к гуманистично-ноосферного постиндустриального общества.
Список использованной литературы
- Яковец Ю.В. Инновационный прорыв: социальные и научные аспекты // Философ хозяйства — 2 (к 10-летию журнала «Философия хозяйства» / Под ред. Е.С.Зотовой. — М .; Екатеринбург: Изд-во УрТИСЫ 2009.
- Львов Д.С. Новая промышленная политика России // Экономическая наука современной России.- 2007.- ғ3.
- Геец В.М. Общество, государство, экономика: феноменология взаимодействия и развития. — М .:; Ин-т экон. и прогнозув., 2009.
- Ещенко П.С. Куда движется глобальная экономика в ХХI веке? / П.С.Ещенко, А.Г.Арсеенко. М .: Знание Народа, 2012.
- Каймачникова Н.В. Взаимосвязь предпринимательства и социализации общества // Философ хозяйства — 2 (к 10-летию журнала «Философия хозяйства »/ Под ред. Е.С.Зотовой. — М .; Екатеринбург: Изд-во УрТИСЫ, 2009
