АРХИТЕКТУРНЫЙ ДИСКУРС В СОВРЕМЕННОМ КОНТЕКСТЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЗНАНИЯ: ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ АРХИТЕКТУРНОГО ПРОЕКТИРОВАНИЯ ГОРОДСКОЙ СРЕДЫ

Современный этап развития человечества характеризуется комплексом проблем, непосредственно отражающихся во многих сферах интеллектуальной деятельности – гуманитарных и точных науках, искусстве, литературе, социальной  сфере общества. Это обусловлено спецификой человеческой рефлексии:  рефлексия есть способность осознавать собственные творческие и интеллектуальные  интенции и мотивы и принимать решения, исходя из их рефлексивной оценки.    Рефлексивность как вторичное сознание играет особую роль как  интеллектуальное освоение любого опыта, в том числе архитектурного. Так, например, философская концепция Нельсона Гудмена, изложенная в книге «Языки искусства», предлагает единый принцип описания символического мира, согласно которому искусство и наука в равной степени интегрированы во всеобщую модель познания. Гудмен считает, что «эффективная репрезентация, т.е. образное предъявление определенного смысла, требует огромной изобретательности. И потому репрезентация сама по себе креативна» (См.: Goodman 1976, p.33). В особенности это замечание относится к архитектуре. Представляется, что данный тезис справедлив не только для символического знака, но и иконического, все чаще репрезентируемого современной архитектурой.

Архитектура всегда находилась, образно говоря, в коммуникативном поле —  на стыке наук,  многие из которых были положены в основу архитектурных концепций – философии, лингвистики, семиотики, теории информации и бионики. На протяжении последних столетий на архитектуру влияли кубизм, супрематизм, сюрреализм (например, теория спонтанности).  В наши дни,  в основание архитектуры кладутся самые последние идеи науки и философии – синергетика, нелинейные процессы, фрактальная геометрия, структурализм и деконструкция. Можно утверждать, что архитектура рождается в процессе коммуникации, в дискурсе со многими областями знания.

Однако, помимо «внешних» концепций и идей, заимствованных у других областей человеческого знания, в архитектурном  дискурсе тематизируются другие аспекты, не связанные напрямую с гуманитарными, техническими или философскими проблемами. Прежде всего, это «… исторический перенос внимания от космоса к микрокосмосу, от локальной ситуации к глобальной и обратно – к локальной, но уже обогащенной знанием глобальных тенденций» (Раппапорт 2012, с. 33)

В архитектуре как призме современные проблемы общества  не просто отражаются: преломляясь самым причудливым образом, они обнаруживают проблемные точки наиболее очевидным образом. «Напомню некоторые очевидные феномены, характерные для ХХI века: 1) глобальная экономическая трансформация мира, перестроившая социокосмос; 2) давление техномира, реализующегося сверхбыстро, где-то уже за пределами человеческого сознания; 3) ускорение интеллектуального развития как такового; 4) очевидные перекосы (несовпадения) в скорости при воплощении архитектуры (одновременно и как информационного, и как технического продукта), создающие непосильное напряжение внутри дисциплины» (Добрицына (2) 2012, с.43). 

Все выше обозначенное, помноженное на усиливающуюся активность массовой культуры и медийной сферы, влияет на сознание архитектора, становясь частью архитектурного дискурса. Как результат, все чаще обсуждаются проблемы, связанные с характером развития городов и мышлением современного архитектора, зависимость архитектурного проектирования от динамики социального мира, проблемы обоснования архитектурных решений.

Влияние  архитектуры и социума имеет двойную направленность: с одной стороны, можно говорить о том, что социальное интегрируется во внутренние процессы архитектуры, с другой стороны, имеет место обратный процесс – архитектура влияет на социум. Следовательно,  можно говорить о взаимовлиянии, в котором обострение глобальных кризисов, социальное напряжение ставят перед архитектурой проблему обоснования ценностей и выбора путей развития цивилизации, общества и индивидуальной личности. 

Так, одной из важнейших «цивилизационных» проблем архитектурного проектирования стала проблема формирования современной городской среды, связанная с глобальными технологическими, социальными и информационными преобразованиями современного города: «…с появлением Интернета вся наша планета стала чем-то вроде единого Большого города…»( Раппапорт 2012, с. 37)  В метаязыке архитектуры появляется термин «плагаполис» (автор Э.В. Хайман) – город, в котором «интенсивные информационные потоки будут преобладать над физическим субстратом». Это вызовет радикальные перемены в технологии проектирования. Такое видение архитектурного процесса опирается на концепцию философа Грегори Бейтсона, согласно которой, в современной картине мира информационные факторы  доминируют над естественными предметно-пространственными представлениями,  так что  информация становится ключевым фактором современного архитектурного проектирования.  Возникают представления о «пульсирующем энергией информационном пространстве, в котором живет современный человек» (См.: Хайман 2012, 23)

Информационные и технологические вызовы делают актуальным проблему гуманизации архитектурного проектирования, кроме того, как вызов техногенной ситуации возникают новые представления о функции городской среды, а именно, отказе от стандартизации жизни человека,  от стремления построить общество «суперкомфорта», в котором экспоненциально растущие потребности индивидуума удовлетворяются за счет природных ресурсов, зачастую невозобновляемых.

Проблема гуманизации пространства как основная задача социально ориентированного городского планирования уже давно тематизируется в научном  дискурсе архитектуры и градостроительства. В частности, о гуманистическом дизайне городской среды писал архитектор и философ урбанистической культуры В.Л. Глазычев. Согласно его определению, дизайн  следует рассматривать как средство, пользуясь которым можно воспринимать самого себя, но дизайн – это одновременно также и средство, с помощью которого можно выразить себя для других (Глазычев 1970, с. 219). Таким образом, дизайн и архитектура городской среды приобретают знаковый, семиотический характер, превращаясь в механизм саморефлексии, а также   средство коммуникации. Изменения в структуре расселения вызывают изменение экологической и эстетической оптики, формирование других вкусов и приоритетов, касающихся пространственных и физических условий жизни. Стандартизация и типизация городского пространства, ограничивающие смысловые ресурсы архитектурного дискурса, должны смениться индивидуализацией и   гуманизацией      архитектурного проектирования:                        «…индивидуализация в архитектурном проектировании тесно связана с индивидуализацией и персонализацией образов жизни и, следовательно, с фундаментальным изменением в структуре самого массового общества… Особенно важной становится именно черта нравственности. Ведь в архитектуре, в отличие от естественных наук, значительно меньше места объективным доказательствам. Здесь доминирует согласие на уровне убедительности и доброжелательности» (Раппапорт 2012, с. 39-40). Таким образом, дискурс архитектуры начинает все больше приобретать характер социальной коммуникации.

Одним из возможных воплощений такого подхода в архитектуре является стратегический дизайн. В его основе лежит объединение архитектуры и дизайна в один концепт. Оно подразумевает средовое представление об архитектуре, определяемое как «организованная среда обитания». Это понятие включает в себя взаимно обусловливающие друг друга и по форме и по содержательному наполнению многочисленные экспликации городского пространства: городские архитектурно-планировочные решения, фасады и интерьеры зданий, ландшафтный дизайн, предметы малой архитектурной формы, рекламные вывески, мультимедийные носители информации, графический дизайн и т.д. Все это коррелирует с архитектурой городских построек, становясь единым архитектурным целым, что позволяет говорить о стратегическом дизайне как способе организации архитектурно-коммуникативного пространства городской среды (Крохалев 2013).

Говоря о стратегическом дизайне, мы имеем ввиду различные формы организации городского пространства, включающие в себя промышленный и ландшафтный дизайн, дизайн рекламы, планирование жизненно важных объектов городской инфраструктуры, а также зон отдыха – городских парков, культурно-просветительских   площадок,  прогулочных зон, многофункциональных выставочных площадок и т.д. Все это можно охарактеризовать как стратегическую деятельность по формированию комфортной архитектурно-коммуникативной городской среды.

Рассматривая архитектуру как механизм познания себя, а также как один из каналов  социальной коммуникации внутри городской среды, следует  признать наличие определенных проблем, связанных с  урбанизацией жизни, а также, в целом,  с современной культурой потребления, все более доминирующей в нашем обществе.  Необходимость переосмысления  так называемых принципов цивилизации «суперкомфорта» становится очевидной: современная урбанистическая цивилизация все быстрее приближается к пределу своих возможностей – достигает пределов роста, после которых последующая динамика социальных, демографических, технологических и культурных процессов становится все менее управляемой и предсказуемой. Характерная черта жизни индустриального города – избыточность не только стремительно устаревающих товаров и услуг, но и обусловленных коммерческими интересами принципов городской среды как среды «суперкомфорта».  Можно сказать, что современная архитектура стоит перед вызовом – необходимостью создания социально-ориентированного и биосферно-совместимого жизненного пространства, которое учитывало бы не столько  краткосрочные коммерческие  интересы застройщиков, сколько стратегические потребности и цели развития человека. По словам академика В.А. Ильичёва: «В городах расположен источник деградации биосферы, здесь же наиболее сильно проявляется его следствие – деградация людей. … Развитие города должно происходить в целях развития человека и человечества» (Ильичёв 2011, с. 37).

Современное архитектурное знание должно предложить новую парадигму решения коммуникативно  ориентированного городского пространства.  Ее основой должны стать, во-первых, социальная природа деятельности – архитектора, горожан, поведение и самосознание всех участников коммуникативного пространства, во-вторых, учет принципов биосферной совместимости в организации городского пространства. Следует отметить, что проблема городского проектирования с учетом социальных и биосферных требований становится все более актуальной проблемой многих современных исследований (Кияненко 2017, Вильковский 2010, Делитц 2008).

На Западе проблема городской среды давно стала темой социологических исследований. Так, британский социолог Л. Холлис высказал мнение, что разумно организованное пространство создает ощущение не только эстетического удовлетворения, комфорта, безопасности, но и полноты социального творчества (Hollis 2013). Многие западные исследования анализируют рациональное проектирование как путь организации комфортного социального пространства, укрепления социальной солидарности групп городского населения (Gehl 2010).

Современный город характеризуется сложной многоуровневой субкультурной средой: разные возрастные и социальные группы населения, мультикультурность, уровень образованности и информированности, различная степень интеграции в социум, желание и способность к коммуникации.   Все эти группы населения отличаются  потребностями и запросами, которые следует выявлять посредством социологических опросов и учитывать при разработке архитектурно-планировочного пространства. Таким образом, разработке архитектурного проекта должна предшествовать разработка социологической модели, которая максимально  учитывала бы  возможные коммуникативные векторы проектируемого пространства. В случае проектирования новых городских территорий подобный анализ должен иметь форму моделирования и прогнозирования будущей коммуникативной ситуации. Таким образом, речь идет о стратегии развития городов, приоритетом которой является усиление их социального потенциала, повышение комфортности проживания и обеспечение условий успешности социальных отношений. Это значит, что решение  проблемы  обоснования архитектурных решений невозможно без учета современных данных социологии и философии, привлечения в дополнении к архитектурной теории социальных и философских концептов при обязательном сохранении приоритетов и смыслов архитектурной мысли. «Нынешнее противостояние и конфликт архитектуры и дизайна, архитектуры богачей и среднего класса, архитектуры и беднейших слоев населения – тоже тема общественного обсуждения. Но и такие, казалось бы, сугубо философские и профессиональные темы, как соотношения стиля и среды, функционализма и идеализма, плюрализма и стилевого единства, нуждаются не только в профессиональном анализе и критической публицистике, но и в общественном обсуждении» (Раппапорт 2012, с. 36).

Другим аспектом изменения архитектурно-градостроительного проектирования, как уже было отмечено, является ориентация на особенности биосферы и вмещающего ландшафта с целью максимального учета природных ресурсов и социально-коммуникативных потребностей людей, проживающих на данной территории. «В настоящее время социально-экологическая ситуация  на планете продолжает ухудшаться, приближаясь к критическому и даже кризисно-катастрофическому уровню. Такое положение дел требует отказа от старой модели цивилизационного развития и предполагает формирование новой стратегии развития человечества, которое должно стать рационально управляемым в планетарном масштабе» (Урсул 2014, с. 32) Одним из подобных примеров  переосмысления в области архитектурного знания является архитектура западного биотека, которая «… преодолевает односторонность принципов организации пространства индустриального города»  (Прядко, Иванова 2017, с. 14).

Такие понятия как «зеленое строительство», «экоустойчивая архитектура» отражают признание приоритета биосферы, бережное отношение к природе и человеку как части природы. В рамках такого подхода обсуждаются распространение информации о состоянии биосферы, принципы экологической этики, экологическое воспитание социума, установление обязательных правил и норм,  законодательные механизмы сохранения баланса биотехносферы и многие другие. К основным принципам «зеленого» строительства относятся следующие моменты: повышенные требование к комфортности здания, значительное снижение потребления ресурсов, отсутствие влияния на людей и окружающую среду (Дувинг 2017). Несмотря на то, что «зеленое» строительство еще не стало нормой для нашей страны, тем не менее, можно с осторожность говорить о росте экологического самосознания и некоторых примерах, свидетельствующих о формировании модели ресурсосберегающего и экосберегающего поведения. Такая модель должна в будущем стать нормой для разработки городской архитектурно- коммуникативной среды. Этому должно способствовать экологическое образование, как архитекторов, так и в целом всего населения нашей страны. «Анализ результатов социологического опроса показывает, что стремление к экологичности  жилища и «зеленому» (устойчивому) дизайну среды демонстрируют респонденты, обладающие достаточными знаниями в области экологии, владеющие информацией о состоянии окружающей среды, креативные и самостоятельные» (Прядко, Иванова 2017, с. 16). Таким образом, другой важной составляющей современного архитектурного дискурса становятся:  забота о здоровье человека и биосфере, ответственность перед будущим поколением, «умные», креативные  города, гармония с окружающей средой.

Современный дискурсивный подход к архитектурному проектированию ярко проявляется в предложении, высказанном И.А. Добрицыной, видеть в архитектуре специфическую «иммунную систему»: «Метафора «иммунная система»  в данном случае объясняет, прежде всего, психологический феномен, но и, как в биологии, содержит смысл защитной охранительной функции… Иммунная система общества, таким образом, это символическая защитная оболочка, гарантирующая неприкосновенность индивидуума, общества на реальном физическом уровне и на уровне психологии, символологии и воображения» (Добрицына (1) 2012, с. 11) Как далее указывает автор гипотезы, она следует теоретическим размышлениям философа Петера Слотердайка об иммунных системах индивидуума и общества. «Смысл дома, — пишет Слотердайк, — служить пространственной иммунной системой» (цит. по:  там же, с.12). И далее, И.А. Добрицына приходит к выводу, что архитектура, являясь агентом социального мира, может рассматриваться как часть иммунной системы общества: «Она и символизирует, и узаконивает тот или иной тип общества, наряду с массовыми ритуалами и органично действующей социально стратифицированной структурой взаимосвязей. Архитектура способствует выживанию и защите общества» (там же, с. 12).

Представленный анализ архитектуры как дискурса, объединяющего множество областей человеческого знания – научного, художественного, бытийного – дает, на наш взгляд, представление о том, насколько сложен и многоаспектен процесс архитектурного  проектирования. Архитектура, являясь проектным искусством, зависит от креативного —  порождающего  мышления, граничащего где-то в пространстве между открытием, изобретением и саморефлексией. Архитектура является особым способом коммуникативного действия, ведущим не только к познанию, но и созиданию. Она всегда креативна, но ее креативность носит двойственный характер: с одной стороны, творчество архитектора исходит из внутреннего формального импульса, с другой стороны, оно ориентируется на внешний импульс, рожденный политической, социальной, общественной ситуацией, иными словами, коммуникацией, в ее самом широком понимании. Таким образом, дискурс архитектуры простирается в двух пространствах – внутреннем, определяемым законами архитектурного знания, формой, рефлексией архитектора, и внешнем, —  лежащим за границами чистого архитектурного знания, и вбирающим в себя всю совокупность актуальной общественной и социальной ситуации.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Вильковский М.Б. Социология архитектуры. М. : Фонд «Русский авангард», 2010. 231 с.
2. Глазычев В.Л. О дизайне: очерки по теории и практике дизайна. М.: Искусство, 1970. 190 с.
3. Делитц Х. Архитектура в социальном измерении // Социологические исследования. 2008. № 10. С. 113-121.
4. Добрицына И. (1) Введение. Архитектура как иммунная система // Архитектура и социальный мир / Отв. редактор И.А. Добрицына. – М., Прогресс-Традиция, 2012. С. 6 — 26).
5. Добрицына И. (2) Амбициозная профессия // Архитектура и социальный мир / Отв. редактор И.А. Добрицына. – М., Прогресс-Традиция, 2012. С. 41- 46.
6. Дувинг С. «Зеленые» здания в России и за рубежом. URL: http: //www.unido-russia.ru /archive / num8/art8_17/ (дата обращения: 17.08.2019).
7. Ильичёв В.А. Биосферная совместимость. Технологии внедрения инноваций. М.:Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. 240 с.
8. Кияненко К.В. Путеводитель по сферам социального знания в архитектуре и окрестностях URL:http:// archvestnik.ru / node / 1896. (дата обращения: 17.08.2018).
9. Крохалев В.С. Современные проблемы промышленного дизайна // Архитектоника инженера В.Г. Шухова: сб. статей. М.: РААСН, 2013. С. 217-219.
10. Прядко И.П., Иванова З.И. Биосферные и социальные процессы в аспекте формирования дизайна городской среды // Промышленное и гражданское строительство. 2017. № 10. С. 12-17.
11. Раппапорт А. Архитектура и общество. Трехэтажная парадигма //Архитектура и социальный мир / Отв. редактор И.А. Добрицына. – М., Прогресс-Традиция, 2012. С. 27-40.
12. Урсул А.Д. Стратегия перехода цивилизации к устойчивому развитию // Стратегические приоритеты. 2014. № 1. С. 32.
13. Хайман Э. От мегаполиса к плагаполису. Новые зоны ответственности архитектора //Архитектура и социальный мир / Отв. редактор И.А. Добрицына. – М., Прогресс-Традиция, 2012. С. 270-283.
14. Gehl J.Cities for people. Washington. Island Press, 2010. 212 p.
15. Goodman N. Languages of Art. Indianapolis: Cambridge, Mass, 1976. P.33.
16. Hollis L. Cities are good for you. New York. The Genius of the Metropolis by Bloomsbury Press, 2013. 416 p.

BIBLIOGRAFIChESKIJ SPISOK

1. Vil’kovskij M.B. Sociologija arhitektury. M. : Fond «Russkij avangard», 2010. 231 s.
2. Glazychev V.L. O dizajne: ocherki po teorii i praktike dizajna. M.: Iskusstvo, 1970. 190 s.
3. Delitc H. Arhitektura v social’nom izmerenii // Sociologicheskie issledovanija. 2008. № 10. S. 113-121.
4. Dobricyna I. (1) Vvedenie. Arhitektura kak immunnaja sistema // Arhitektura i social’nyj mir / Otv. redaktor I.A. Dobricyna. – M., Progress-Tradicija, 2012. S. 6 — 26).
5. Dobricyna I. (2) Ambicioznaja professija // Arhitektura i social’nyj mir / Otv. redaktor I.A. Dobricyna. – M., Progress-Tradicija, 2012. S. 41- 46.
6. Duving S. «Zelenye» zdanija v Rossii i za rubezhom. URL: http: //www.unido-russia.ru /archive / num8/art8_17/ (data obrashhenija: 17.08.2019).
7. Il’ichjov V.A. Biosfernaja sovmestimost’. Tehnologii vnedrenija innovacij. M.:Knizhnyj dom «LIBROKOM», 2011. 240 s.
8. Kijanenko K.V. Putevoditel’ po sferam social’nogo znanija v arhitekture i okrestnostjah URL:http:// archvestnik.ru / node / 1896. (data obrashhenija: 17.08.2018).
9. Krohalev V.S. Sovremennye problemy promyshlennogo dizajna // Arhitektonika inzhenera V.G. Shuhova: sb. statej. M.: RAASN, 2013. S. 217-219.
10. Prjadko I.P., Ivanova Z.I. Biosfernye i social’nye processy v aspekte formirovanija dizajna gorodskoj sredy // Promyshlennoe i grazhdanskoe stroitel’stvo. 2017. № 10. S. 12-17.
11. Rappaport A. Arhitektura i obshhestvo. Trehjetazhnaja paradigma //Arhitektura i social’nyj mir / Otv. redaktor I.A. Dobricyna. – M., Progress-Tradicija, 2012. S. 27-40.
12. Ursul A.D. Strategija perehoda civilizacii k ustojchivomu razvitiju // Strategicheskie prioritety. 2014. № 1. S. 32.
13. Hajman Je. Ot megapolisa k plagapolisu. Novye zony otvetstvennosti arhitektora //Arhitektura i social’nyj mir / Otv. redaktor I.A. Dobricyna. – M., Progress-Tradicija, 2012. S. 270-283.
14. Gehl J.Cities for people. Washington. Island Press, 2010. 212 p.
15. Goodman N. Languages of Art. Indianapolis: Cambridge, Mass, 1976. P.33.
16. Hollis L. Cities are good for you. New York. The Genius of the Metropolis by Bloomsbury Press, 2013. 416 p.