Мировое обществоведение переживает очередной всплеск интереса к проблематике социальной солидарности ввиду участившихся в мире конфликтных проявлений. Солидарность между властью и народом зачастую рассматривают как единственно возможную основу, противостоящую процессам дезинтеграции, обеспечивающую устойчивое развитие. Еще до распада Советского Союза в эмигрантских кругах и в отечественном научном сообществе была очень распространена точка зрения, что с «размыванием» советской идеологии на ее место может стать солидаризм для избавления России от социальных потрясений [2, с. 183]. На вопрос об основаниях такого солидаризма внятного ответа дать никто не мог, поэтому существует взгляд на него как на «фрагментарную» идеологию, способную сплотить лишь часть общества.
Вопрос о социальной солидарности как о действительно существующем впервые был поставлен Э. Дюркгеймом, им были выделены два типа солидарности: механической и органической. Механическая солидарность возникает из сходства обычаев, ритуалов, родства, рода занятий. Органическая-же возникает на определенном этапе разделения труда и в ее основе лежит различие и понимание индивидов взаимозависимости от относительно успешных действий индивидов, занимающихся другим родом деятельности. Крестьянин заинтересован иметь хороший плуг, изготовленный кузнецом, с пониманием зависимости от кузнеца появляется и определенный уровень солидарности с ним. Органическая солидарность, в отличие от механической, предполагает большую взаимозависимость индивидов друг от друга, осознание ими этой взаимозависимости и совместные действия в рамках общих интересов.
Т.Парсонс обращал внимание на то, что в основе органической солидарности выступает материальная и духовная взаимозависимость, а социальная система состоит из множества взаимодействующих друг с другом в каждой конкретной ситуации индивидуальных деталей, стремящихся к «оптимизации удовлетворения», чье отношение к ситуации и друг к другу в ней определено и опосредовано системой культурно-структурированных и общих символов [4,с.120].Согласно подходу А. Щютца, источником органической солидарности выступает прагматический мотив, определяющий стремление индивида достигнуть согласия с доступным ему жизненным миром [5,с.211]. По мнению К. Маркса органическая солидарность не может рассматриваться без рассмотрения конфликта, солидарность и конфликт взаимно обуславливают друг друга. Сплочению пролетариата способствует угнетение его капиталистами. Карл Маркс одним из первых поднял вопрос об органической солидарности, в основе которой лежит конфликт с другим субъектом.
Современные исследователи феномена органической солидарности (а особенно с исчезновением Советского союза), упускают из виду предельные основания органической солидарности, лежащие вне плоскости взаимных выгод в процессе разделения труда. Данная традиция идет от самого Э.Дюркгейма и «отсекает» другие основания органической солидарности.
Исследователи феномена солидарности пытаются понять, в какой исторический период появилась органическая солидарность между народом и правителем, когда явление солидарности вышло за пределы родовой общины и появилось понимание необходимости объединения народа с властью.
При всех достижениях науки в вопросе изучения солидарности, отсутствует ответ о временных рамках установления солидарности между представителями самого высокого уровня (правителем) и представителями самого низкого уровня и процессы формирования между ними солидарности относительно разделяемых принципов государственного устройства. Нет ответа, когда появился тот патриотизм, которым славятся многие страны, на полях сражений незначительными силами, но огромной мотивацией, изменившие ход истории.
В истории социальных наук было сделано несколько попыток описать логику возникновения принципиально новых отношений между народом и властью, ответить на вопросы об основаниях таких отношений и исторических условиях, в которых протекал процесс. В вопросе обоснования нового типа взаимоотношений между правителем и управляемыми добился успехов американский социолог, политолог и историк Чарльз Тилли, который одним их первых обратил внимание на появление в один исторический момент огнестрельного оружия и основ идеологий, скрепляющих управляющих и управляемых, а также первые значительные признаки патриотизма самых низших слоев общества.
Для ответа на поставленные самому себе вопросы он провел большую исследовательскую работу и рассмотрел хронологически процесс развития государств от примитивных форм до таких, какие мы наблюдаем сейчас.
В статье Чарльза Тилли с провокационным названием «Государство как организованная преступность» рассматриваются процессы зарождения первых государств и присутствует утверждение автора, что знакомые нам социальные формы постепенно эволюционируют от социальных общностей, похожих на криминальные группировки. Проанализировав множество древних текстов, автор обнаруживает общую для всех логику развития первых государств, состоящую из ряда шагов:
- Грабеж более слабых общностей более сильными и транспортировка награбленного к месту обитания грабителя.
- Создание грабителем форпоста, позволяющего грабить без необходимости перемещаться (устья рек, где проплывало много торговых кораблей, сухопутные торговые маршруты и т.п.).
- Создание особой системы отношений между грабителем и жертвой с относительно удовлетворительными договоренностями о форме грабежа (когда и сколько). Исходя из этого, жертва может с большой долей достоверности предполагать, сколько будет у него отобрано и учится строить свою жизнь с учетом этого.
4.Грабеж жертвы другим грабителем, который в отличие от первого менее договороспособен, забирает больше, применяет насилие и лишает возможности старого грабителя получить прежние объемы прибыли с жертвы, в противном случае жертва умрет с голода и существующая система отношений вовсе перестанет существовать.
- Поход старого, более организованного грабителя к новому, менее организованному, с намерением защитить жертву. Такая практика встречает понимание у жертвы и вызывает подобие чувства благодарности к более организованному грабителю.
- Грабитель начинает себя позиционировать не как грабитель, а как защитник. Эта роль обязывает иметь боеспособные силы, состоящие из людей, которые с 5-7 лет учатся ратному делу и менее организованные грабители уже не решаются на грабеж. Жертва выбирает из двух зол меньшее, отдавая строго оговоренную долю старому, более организованному грабителю.
История также знает немало примеров, когда в отсутствие менее организованных грабителей, угрозы создаются искусственно или «раздуваются» несущественные во избежание недовольства со стороны тех, кому приходится платить за защиту. На языке криминальных элементов такая ситуация получила название «разводка». История также предоставляет немало примеров, когда крупный грабитель сходит со сцены, его место занимают несколько более мелких и не таких организованных, социальная система при этом претерпевает существенную институциональную ломку.
Подобная ситуация продолжается довольно долго и принципиальным образом меняется с появлением первого огнестрельного оружия в XIV веке (в Европе), практически уравнивающего шансы и более организованных и менее организованных сил. В результате сложившейся ситуации битвы начинают проигрывать самые богатые, которые способны формировать войско из хорошо обученных наемников. Первые европейские государства загоняют себя в кризис тем, что соревнуются за то, чтобы собрать больше налогов и нанять как можно больше людей, способных обращаться с огнестрельным оружием. В результате достигнут определенный предел, когда денег на наемников не хватает у всех участников конфликтного взаимодействия, и единственный способ сохранить конкурентоспособность в данных условиях- полагаться на лояльность местного населения, которое в кратчайшие сроки возможно обучить воевать с помощью огнестрельного оружия и мотивировать делать это в случае необходимости. До этого момента отсутствовала необходимость в мирное время обучать крестьян обращаться с оружием для нивелирования угроз в будущем. В этом состоит суть современных государственных мобилизационных мероприятий, заключающихся в предварительной подготовке к скорейшей переориентации на военный лад наиболее значимых сфер для обеспечения безопасности при конфликте с другими общностями.
В ситуации военной угрозы у правителя не всегда присутствует возможность платить воинам и приходилось взывать к моральным чувствам. В такой ситуации необходимо дать хотя бы минимальные права участия (или их видимость) в государственном управлении. Ч.Тилли считает, что именно здесь наблюдаются корни современной демократии, в отличие от римского образца, когда право голоса имели далеко не все. Необходимость дать воинам то, за что они готовы умирать на поле боя изменила суть взаимоотношений между правителем и народом[3]. Ранее воинам говорили, что защищают они не правителя, а свой дом, семью, себя лично, а с появлением нового фактора в виде огнестрельного оружия акцент сместился в сторону защиты системы особых взаимовыгодных отношений между правителем и народом.
Как утверждает Ч.Тилли, появление огнестрельного оружия есть ключевой момент истории любого государства, в разных частях света он проявился в различные исторические периоды. Таким образом обнаружено еще одно основание органической солидарности и феномена патриотизма, в основе которых такие негативно оцениваемые явления как насилие, грабеж и война.
Ситуация, начинающаяся с банального грабежа и заканчивающаяся законодательным закреплением демократических принципов еще раз подтверждает, что прогрессивные изменения в общественных отношениях есть не только движение от хорошего к лучшему, но часто и простой выбор меньшего из зол.
На современном этапе развития информационной и коммуникационной сфер, влияющих на основные аспекты солидаризации в обществе, особое значение приобретают аспекты информационной безопасности. Современные социальные исследования позволяют говорить о положительной корреляции солидаризационных процессов и ценностных установок индивидов[1]. Отдельного рассмотрения заслуживают современные СМИ как регулятор установок социального сознания и мировоззренческих стереотипов, определяющих способ их отношения к принципам организации общества в целом и к отдельным аспектам социальной жизни. Отдельного рассмотрения требует ситуация с принадлежностью СМИ. Они все более утекают из рук национальных правительств и все более приобретают способности влиять на степень солидарности народа и власти в зависимости от решений его владельцев за пределами государства, в котором функционируют. У заинтересованных центров появляется возможность формирования «негативной» солидарности (солидарность по протестному признаку) в обществах, противостоящих на данном историческом этапе.
Подаренные правителями в ситуации военной угрозы права участия в государственном управлении на современном этапе развития информационных и коммуникационных технологий часто приводят к негативным последствиям, о чем свидетельствует череда «цветных революций». Роль СМИ в этих процессах еще до конца не осмыслена.
Литература:
1.Кузьменко И.С. Солидаризация в современном обществе: социально-коммуникационный аспект. Электронный ресурс:…………Дата обращения 29.07.2020г.
2.Нелль-Брейнинг О. фон. Солидаризм- идея для посттоталитарной России (Интервью журналу «Посев»)//Портрет солидаризма. Идеи и люди. М.,2007.-с.183-200.
3.Соколов М. Электронный ресурс: https://postnauka.ru/video/79315. Дата обращения 23.07.2020г.
4.Сомхишвили К.О. Понятие социальной солидарности в работах классиков социологической науки//Вестник Пермского университета. 2016.Вып.2(26) с. 120-128
5.Щютц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии/ сост. А.Я. Алхасов; пер. с англ. А.Я.Алхасова, Н.Я. Мазлумяновой; науч. Ред. Превода Г.С.Батыгин. М.: Инт-т Фонда «Общественное мнение», 2003. 336 с.
