В отечественной цивилистической доктрине неоднократно обозначалось о необходимости реформирования современного доказательственного права в части конкретизации его категориально-понятийного аппарата, принципиальной модификации учений доказывания и доказательств. Другими словами правоведы указывали на то, что в действующем законодательстве правовые категории доказательственного права все ещё не определены. В то время как в иных странах, к примеру, в Гражданско-процессуальном кодексе Республики Беларусь[1], законодателем закреплена терминология различных институтов доказательственного права, в том числе предмета доказывания, под которым понимается все имеющие значение для правильного разрешения дела факты.
В различные периоды развития отечественной правовой доктрины существовали (и существуют) множество точек зрения относительно понятия доказывания.
В советский период в цивилистическом процессуальном праве учёные-правоведы разделились на два лагеря. Различие во взглядах было обусловлено разным пониманием учёными таких вопросов доказательственного права, как содержание объёма, элементов и субъектов доказывания[2].
Согласно первой точке зрения доказывание – деятельность, направленная на убеждение суда в истинности тех или иных фактов. В данном случае суд не входит в круг субъектов доказывания, обязанность по доказыванию распределяется между сторонами по делу и ложится на них.
Ко второй группе относятся правоведы, которые под доказыванием понимают деятельность по фиксированию наличия либо отсутствия имеющих значение для разрешения дела фактов. Приверженцы этой группы считают, что суд, являясь субъектом доказывания, выполняет обязанность по доказыванию.
В то же время есть иная точка зрения, высказанная Алексеевым С.С.[3], согласно этой точке зрения вышеуказанные мнения рассматриваются, не более, как в широком и узком смысле доказывания.
По мнению Малышева К.И.[4], процессуальное доказывание – это установление истинности либо ложности утверждений, высказанных сторонами перед председательствующим судьей в установленной законом форме.
Несмотря на отсутствие в законодательстве официального определения доказывания, исходя из толкования цивилистически-процессуальных норм права, в частности ст. 56 ГПК РФ, мы можем прийти к выводу, что законодатель под доказыванием понимает деятельность, направленную на собирание, проверку и оценку доказательств для установления истинности или ложности обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного и своевременного разрешения дела, и с точки зрения доктрины доказывание законодателем рассматривается в узком смысле.
Доказывание ложится на стороны и осуществляется по общему правилу в производстве того суда, который принял с соблюдением правил подсудности дело к своему производству. Такой суд обязан разрешить его по существу, даже если впоследствии оно станет подсудным иному суду.
Научные стороны «концепции предмета доказывания»[5] в цивилистическом процессе являются также спорными и неоднозначными.
Под предметом доказывания одни авторы[6] понимали лишь спорные факты, имеющие основополагающее значение для предъявляемых истцом и ответчиком требований.
Другие[7] предмет доказывания представляли как совокупность фактических обстоятельств, из которых выводятся истцом притязания, правовых норм, под которые данные обстоятельства подходят, и эмпирических положений, выступающих логическим переходом между этими юридическими нормами и фактами.
Третьи[8] отождествляли понятия объект и предмет доказывания.
Согласно другой точке зрения[9] предмет доказывания – это совокупность обстоятельств материально и процессуально правового характера, установление которых нужно для верного разрешения спора по существу, а также обязанность доказывания которых лежит на участниках процесса.
По мнению Сахновой Т.В.[10] предмет доказывания включает в себя факты материально-правовой природы и процессуального отвода. В первом случае речь идёт о фактах, которые подлежат доказыванию, обосновывают требования и возражения истца и ответчика, а также на которые указывает подлежащая применению материально-правовая норма, во втором случае – которые образуют основание процессуальных возражений со стороны ответчика, направленных на окончание судопроизводства без принятия либо вынесения судебного постановления по существу спора.
Кроме того, имеются приверженцы толкования предмета доказывания в широком и узком смыслах. В широком толковании в предмет доказывания входит совокупность материально-правовых и иных фактов[11], в узком – лишь материально-правовые факты[12]. Под фактами материально-правового характера понимаются факты объективной действительности, с которыми материально-правовые нормы, регулирующие спорные материальные отношения в праве, связывают наступление последствий материально-правового характера. По мнению таких сторонников, рассмотрение предмета доказывания в узком смысле предполагается преимущественным, поскольку он наибольшим образом указывает на связь с институтом распределения обязанностей по доказыванию и институтом освобождения от этой обязанности.
В судебной практике в содержательный аспект доказывания входит доказывание идентичности обстоятельств «практиобразующего дела» с обстоятельствами разрешаемого дела[13], то есть доказыванию подлежат не только фактические обстоятельства, которые имели место быть в отношениях между сторонами, но и тождественность обстоятельств разрешаемого дела обстоятельствам другого дела с целью распространения уже выработанной высшей инстанцией судебной позиции на схожие споры. В таких случаях сторонами ожидается от суда разрешение дела по существу аналогично разрешению по уже принятому делу.
Уникальность данной ситуации заключается в том, что в российской правовой системе отсутствует прецедентное право, и, тем не менее, в практической деятельности по доказыванию при прибегании сторонами к аргументации своего довода с помощью аналогичных принятых решений по аналогичным спорам, в большинстве случаев, дело разрешается в пользу лица, ссылающегося на конкретное разрешённое дело, и наоборот, сложившаяся отрицательная судебная практика по аналогичному спору может стать непреодолимым препятствием для победы одной из сторон в конкретном деле. Еще одна проблема что, истец и ответчик могут находить и ссылаться на противоречивые (полностью либо только в части) судебные позиции, изложенные высшей инстанцией, либо на правовые позиции, толкуемые расширительно (например, от договора купли-продажи к аренде), «подгонять» позиции ранее разрешённого дела под обстоятельства настоящего дела при совершенно иных обстоятельствах дела, на которые ссылается сторона. Поэтому прибегание сторон либо суда к той или иной судебной практике должна быть ограниченной. Считается, что практиобразующие судебные постановления с фактической и юридической точек зрения должны быть настолько ёмкими, чтобы исключить необходимость обращения к дополнительным материалам.
Сами по себе позиции, изложенные в судебной практики, средством по установлению фактических обстоятельств по спору не являются. На основании имеющихся судебных постановлений установление содержания позиций в праве относится к процессуальной деятельности суда и лиц, участвующих в деле. Следовательно, доказывание правовых позиций – это также и установление процессуальных фактов, которые включаются некоторыми правоведами в предмет доказывания[14].
Таким образом, однозначного мнения как в отношении понятия доказывания, так и его предмета нет. Несмотря на наличие множества точек зрения относительно понятия «доказывание», суть его сводится к тому, что одна сторона (истец либо ответчик) представляет доказательство (а), которое (ые) впоследствии предъявляется (ются) другой стороне для принятия к сведению либо в случае не соглашения с ним (и) предоставления возражения путем предоставления иных доказательств, опровергающих доводы той стороны, что касается предмета доказывания, то – совокупность фактических обстоятельств, имеющих юридическое значение для предъявляемых истцом и ответчиком требований и возражений.
[1] См.: ст. 177 Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь от 11 января 1999 г. № 238-З [в ред. от 17.07.2019 г.]: Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. – 1999. – № 54. – 2/56 / Режим доступа: http://www.pravo.by/document/?guid=3871&p0=Hk9900238 (дата обращения 10.02.2020).
[2] Новицкий В.А., Новицкая Л.Ю. Доказательственное право и теория доказывания: пути развития / В.А. Новицкий, Л.Ю. Новицкая // Ленинградский юридический журнал. – 2018. – № 2. – С. 128.
[3] Алексеев С.С. Проблемы теории права. Курс лекций в 2-х томах. Т.2. / С.С. Алексеев. – СЮИ. Свердловск, 1973. – С. 247.
[4] Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. Т.1. / К.И. Малышев. – Санкт-Петербург : Тип. М. М. Стасюлевича, 1876. – С. 274-275.
[5] Решетникова И.В. Доказывание в гражданском процессе: Учебно-практическое пособие / И.В. Решетникова. – 5-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрайт, 2016. – С. 40.
[6] Малышев К.И. Указ.соч. – С. 272.
[7] Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса : учебник для вузов / Е.В. Васьковский. – М. : Издательство Юрайт, 2016. – С. 322 — 324.
[8] Гольмстен А.Х. Учебник русского гражданского судопроизводства / А.Х.Гольмстен. – СПб., 1913. – С. 169 — 170.
[9] Нахова Е.А. Предмет доказывания в цивилистической процессуальной доктрине и судебной практике / Е.А. Нахова // Вестник гражданского процесса. – 2017. – № 1. – С. 59.
[10] Сахнова Т.В. Курс гражданского процесса / Т.В. Сахнова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Статут, 2014. – С. 430 — 434.
[11] Треушников М.К. Судебные доказательства: монография / М.К. Треушников; под ред. И.В. Краснослободцевой. – Городец, 2017. – С. 31 – 35.
[12] См.: Нахова Е.А. Указ.соч. – С. 60.: Лилуашвили Т.А. Предмет доказывания и распределение бремени доказывания между сторонами в советском гражданском процессе: Автореф. дис. … к.ю.н. / Т.А. Лилуашвили. – М., 1961. – С. 6-7.
[13] Юдин А.В. Доказательства и доказывание применимости правовых позиций судебной практики в гражданском судопроизводстве / А.В. Юдин // Закон. – 2018. – № 4. – С. 75.
[14] Ярков В.В. Юридические факты в цивилистическом процессе / В.В. Ярков. – М., 2012. – С. 154 — 171.
