Символический анализ северных хосунных сказаний

Попова Г.С.

К.п.н., профессор кафедры культурологии СВФУ им. М.К.Аммосова,

г. Якутск

 Затронем два момента. Первое — вопрос о происхождении северных якутов-оленеводов. Второе — что означают традиционные элементы в хосунных сказаниях Севера Якутии. Воспользуемся методом критического анализа этнографической литературы, а также возможностями символического анализа текстов культуры. Материалами для исследования послужили тексты хосунных сказаний, зафиксированные в трудах Г.В. Ксенофонтова и И.С. Гурвич.

Вопрос об этногенезе как якутов-саха, так и всех коренных северных народов Якутии остается дискуссионным, и специалисты в любой области научного знания имеют и право, и возможность высказаться по этому поводу, а также, может быть, вносить и свою лепту в решении этой во всех аспектах актуальной исследовательской проблемы.

Наука культурология в отличие от филологии и лингвистики владеет методами анализа всех элементов культуры, а не только языка. Поэтому и возможности проникновения в суть организма культуры у него другие. Читая, к примеру, тексты хосунных сказаний, культуролог не ужасается «дикости» северных народов, а загорается желанием рассмотреть эти места текста с помощью специальных методов и техники анализа текстов культуры.

Автор И.С. Гурвич предполагает присутствие в указанных текстах глубоких автохтонных напластований, идущих от юкагиров. Также он предполагает, что эти легенды выступают начальным этапом сложения эпических сказаний олоҥхо. Он не согласен с мнением Г.В. Ксенофонтова о том, что кузнец является субъектом культуры якутов саха, но, недоумевая об этом особом мнении своего коллеги, в то же время не дает своего объяснения  [Гурвич, 1977, с. 150-170] Также вспомним об особом мнении о происхождении якутов автора С.И.Николаева-Сомоҕотто. Как известно, он многократно утверждает о том, что саха являются автохтонным этносом, имеющим основой своего языка язык самоди. [Николаев, 1995]

Гурвич же в указанном труде считает самоди, нганасан, ненцев, энцев, селькупов, т.е. всех самодийских этносов саамами, ссылается на О.Б.Долгих, считавшего нганасан наследниками юкагирской культуры [Гурвич, 1977, с. 156]. В.В. Никифоров-Күлүмнүүр в свое время, считая якутов развивающимся и размножающимся этносом, говорил, что саха постепенно, начиная от оленеводства, в дальнейшем своем развитии освоили коневодство, а затем и скотоводство. [Никифоров, 2001, с. 66-68]

Мы в свою очередь, основываясь на коренном кормящем производстве, якутов саха делим на три отдела: оленные саха = табалаах сахалар, конные саха = сылгылаах сахалар и саха скотоводы = ынахтаах сахалар. [Попова, 2010, с. 245-246] Во всем мире коренные народы, одомашнивая местных диких животных, создали домашний скот и культуру скотоводства, но это есть процесс, занимающий не одно и не два-три столетия, а целые тысячелетия, эпоху в развитии человечества. Оленные якуты, да и два других отдела саха, несомненно, являются аборигенными этническими образованиями, возникшими в местном кормящем ландшафте. В данное время появляются достаточно убедительные, истинно научные подтверждения существования местных пород лошади, крупного рогатого скота, которые в природных условиях Севера спокойно могут пережить зимний период. Как известно, якуты саха являются единственным народом, освоившим неоленное скотоводство в условиях вечной мерзлоты. [Николаев, 1995] Также саха является народом, создавшим уникальную кузнечную культуру, корни которого в данное время довольно успешно возрождаются. [Иванов, 1966]

Таким образом, высказав свое определенное мнение по поводу происхождения якутов саха, приступим к намеченному символическому анализу текста о хосунах, который назван Г.В. Ксенофонтовым «Оленекской хосунной эпопеей». [Ксенофонтов, 1992, Ч.2, с. 225-294]

Как утверждает И.С.Гурвич, остов сюжета в них стабилен. На прославленного охотника-хосуна нападает предводитель какого-то другого рода или чужеродного племени с тем, чтобы перенять его славу. Он убивает героя. Брат или сын убитого мстят за него. Этот текст содержит следующие локальные традиционные мотивы — ранение героя в ногу во время прыжка через реку, вкушение победителями костного мозга побежденного подобно тому, как охотники вкушают костный мозг оленей, перерезание у побежденного его косы — длинных волос (в иных случаях снятия скальпа), иносказательное извещение родителей убитого о гибели их сына, оставление победителями зарубок на деревьях, указывающих путь будущему мстителю и др. [Гурвич, 1977, с. 152]

И так, какие знаки и символы из данного текста мы можем посмотреть подробнее? Это, во-первых, рана в ноге. Почему не в спину, не в грудь или в другую часть тела. Этот устойчивый знак обязательно должен что-то символизировать.

Нога. Одноногие боги имеют, предположительно, символику оси либо лунную, либо фаллическую. В Каббале нога означает твердость и славу. В Египте — подъем. (Г.П. Все соответствует исследуемому тексту: герои хосунных сказаний обожествляются, для северных этносов луна выступает божественным объектом, а потеря ноги героем означает потерю его славы и возможности дальнейшего подъема по социальной лестнице.)

Река — символ ворот или двери. Если путешественник направляется к устью реки, то берега оказываются опасными, и их следует избегать, так что в целом путешествие через реку приобретает символическое значение опасного прохода. (Г.П. Известно, что у всех северных народов река является аналогом Древа мира, соединяющего три мира.)

Стрела. Проникающий, мужской принцип. Означает проникновение, фаллическое начало, молнию, дождь, плодородие, мужественность, силу, войну. Полет стрелы символизирует восхождение к небесному. Стрелы, пущенные из лука, означают действия, последствия которых нельзя переменить. Подобно копью и мечу, является солярным символом, означающим лучи Солнца, а также атрибутом воина.

Костный мозг олицетворяет жизненную силу, живучесть и силу вообще.

Волосы — символ жизненной силы, энергии, силы мысли и мужественности. Распущенные волосы означают свободу и брачный возраст. Украсть волосы или отрезать локон означает победить и отнять у мужского принципа его солярную силу, содержащуюся в волосах-лучах.

Коса — Символ смерти, времени, пресечения жизни. Также символизирует урожай, подразумевающий, в свою очередь, смерть и возрождение, деструктивную и творческую силу Великой Матери. Форма косы символизирует соединение прямого и режущего мужского начала с изогнутым и собирающим в снопец началом женским.

Сын — Двойник, живой образ, alter ego.

Братья как общность являются конфликтующими силами тьмы и света, сухости и влажности, а также кочевого и оседлого образа жизни.

Три — это человек: тело, душа и дух. Три — число удачи. Тройка означает также исполнение. Тройка означает Бога как Отца, Мать и Сына, отражением чего является и человеческая семья. (Г.П. Три брата означают, что герой является цельным человеком, воплощающим в себе целостность мира.)

Существует связь между шаманами, царевичами, героями и кузнецами. Ремесло кузнеца имеет священный и магический характер. Кузнец владеет тайнами, связанными с посвящением. Исключение составляют пастушеские общества, где кузнеца презирают и считают вредоносным и черным, а его дело — нечистым. (Г.П. Последнее соответствует неприятии северными народностями именно кузнеца, а не их общей неприязни к якутам саха вообще)

(Г.П. Имя героя хосунного сказания увековечено в оленекском топониме Үҥкээбил хайата.) Гора в ранних традициях матриархата символизировала как землю и женщину, так и небо, облака, гром и молнию как признаки мужской плодовитости. Гора также является аналогом Древа мира.

(Г.П. Также в этой горе есть грот (пещера), приписываемый ему (Үҥкээбил хаспаҕа). Пещера — место инициации и второго рождения. Это одновременно место и погребения, и возрождения, тайны, приращения и обновления, откуда человек возникает и куда он возвращается после смерти в каменной гробнице. Это связывает пещеру с Космическим Яйцом.

(Г.П. Имя Үрэн увековечено в среднем течении и верховьях реки Оленек: Үрэн хайата, Үрэн аппата, Үрэн күөлэ, Аҕыс арыы, Батыйалаах, Таалакаан Айаана. Рассмотрим эти знаки.)

Озеро означает женское начало, стихию влажности, место обитания чудищ или магических женских сил.

Остров. С одной стороны — это место изоляции и одиночества, а с другой — безопасное место и убежище от моря хаоса.

Восемь — цель посвященного, прошедшего семь ступеней или Небес, и, тем самым, число вновь обретенного рая, а также возобновления, восстановления, счастья, совершенного ритма.

Меч. Символизирует силу, защиту, власть, королевское достоинство, лидерство, правосудие, мужество, бдительность, физическое уничтожение. Символ мужского начала, активной силы. Фаллический символ. Источник: http://gufo.me/content_sim/html. Дата обращения: 29.02.2016.

Имеем реку (Оленек) и две горы в нижнем и верхнем течениях этой реки (Үҥкээбил хайата, Үрэн хайата) как основные символы. Все выделенные символы выражают не повседневность, а сакральность рассказываемых в хосунных сказаниях деяний героев текста, что мы будем иметь в виду при заключении предпринятого исследования. Последовательность и совокупность знаков, весь нарратив, как и предполагалось нами заранее, имеют глубинную логику, непридуманность, а историчность и реалистичность.

Гурвич отмечает, что хосунные сказания распадаются на две версии. В одной, распространенной преимущественно в низовьях Оленека, Лены, Анабары и Яны, главным героем является Юнгкээбил (Г.П. Үҥкээбил), что означает по-якутски юкагир. В другой версии, бытующей в таежной зоне (верховья и среднее течение Оленека, оз. Есей), в качестве героя выступает Юрэн (Г.П. Үрэн). Сюжетная линия низовских тундровых сказаний сводится к тому, что герой мстит за своего брата, вероломно убитого какими-то таежными пришельцами; в верховьях герой погибает и за его смерть мстит сын; борьба рисуется как столкновение двух родов. [там же, с. 153]

В первом случае герой Үҥкээбил мстит за своего брата, вероломно убитого какими-то таежными пришельцами — это были тунгусы (эвенки). Говорится, что юкагиры занимали долину Лены и территорию к западу от нее. Низовья Оленека и Лены в начале ХVII в. представляли собой своеобразный тунгусский коридор между самодийскими и юкагирскими племенами. Все это позволяет автору думать, что в нижнеоленекских и булунских сказаниях об Үҥкээбиле и Чэмпэрэ в своеобразной фольклорной форме в какой-то мере отразились реальные события, связанные с борьбой в древности тунгусов (эвенков) против аборигенов юкагиров. [там же, с. 157]

Оказывается, сказания об Үҥкээбиле (юкагире) рассказывались северными якутами-оленеводами, и они сочувствовали герою. [там же, с. 154-155] А вот сказания об Үрэн хосуне рассказываются в верховьях Оленека, и в них Үҥкээбил с длинными распущенными как у женщины волосами осмеивается рассказчиками и убивается сыном хосуна Үрэн. [там же, с. 156] Общеизвестно, что в современных текстах эпоса олоҥхо тунгусский богатырь, как правило, противопоставляется главному герою — богатырю айыы. Кузнец же (в данном случае кузнец саха) как всегда выступает в роли мудрого миротворца, занимающего промежуточную позицию между противостоящими сторонами (см. у Ксенофонтова, 1992, Ч. 2, с. 272-280).

Дьүкээ(бил)гир по словарю действительно юкагир, древнейший кочевой этнос, распространенный на Колыме и Индигирке. [Саха тылын Быһаарыылаах тылдьыта, 2006]

Все приведенное в косвенной форме подтверждает наше предположение об аборигенном происхождении северных якутов-оленеводов — табалаах сахалар, общими с юкагирами предками которых могли быть палеоазиатские племена, обитавшие  в низовьях рек Лена, Оленек, Анабар, Яна и в верховьях Вилюя. Исчезновение их произошло вследствие ясачной политики российской империи, что убедительно доказывается в указанных исследованиях Г.В. Ксенофонтова.

Также в изучаемых текстах явственно высказывается мысль о необходимости мира между родами и различными этническими общностями: очень важная мысль о том, что для вступивших на тропу войны на Севере нет счастья и процветания — обе стороны нашли для себя только смерть. В знак об этом их имена увековечены в величественных топонимах местности, то есть уже в культурном ландшафте как источнике исторических знаний.

Но этот текст можно также интерпретировать как отражающий борьбу между верхними и нижними мирами, то есть борьбу между добрыми и злыми силами природы или потустороннего мира. То есть мы склонны к версии о том, что хосунные сказания рассказывают в символических образах о борьбе между светлыми и темными силами абсолютного Добра и Зла. Другими словами, мы имеем дело с эпическим текстом, и возмущаться или удивляться и дивиться над его иносказательными элементами нет смысла, вместо этого следует лучше вникать в смыслы таких текстов.

Литература

1. Гурвич И.С. Культура северных якутов-оленеводов. К вопросу о поздних этапах формирования якутского народа. М.: Изд-во: «Наука», 1977.
2. Иванов В.Н.Кузнечное дело якутов ХVII в. // Якутский архив: Сб. ст. Якутск, 1966. Вып. 3. С. 64-75.
3. Ксенофонтов Г.В. Ураангхай-сахалар. Очерки по древней истории якутов. Том 1 в 2-х книгах. 1-я книга. Якутск: Нац. Издат-во Республики Саха (Якутия), 1992.
4. Ксенофонтов Г.В. Ураангхай-сахалар. Очерки по древней истории якутов. Том 1 в 2-х книгах. 2-я книга. Якутск: Нац. Издат-во Республики Саха (Якутия), 1992.
5. Никифоров В.В.-Кюлюмнюр. Солнце светит всем: (Статьи, письма, произведения) / В.В. Никифоров-Кюлюмнюр; Сост. И.Е. Федосеев. – Якутск: Бичик, 2001.
6. Николаев С.И.-Сомоҕотто. Происхождение народа саха. – Якутск: НИПК «Саха-полиграфиздат», 1995.
7. Попова Г.С. Триединство в духовной культуре этноса (на примере саха): монография / Г.С.Попова. СПб.: Астерион, 2010.