В Российской Федерации понимание значения термина «деловая репутация юридического лица» отличается от англо-американского, где уже довольно давно существует термин «гудвилл» (goodwill — от англ. good will — добрая воля, доброжелательность), отражающий показатель престижа и деловой репутации. Он обозначает некоторую внутреннюю ценность (intrinsic value) бизнеса, которая объединяет фирму с ее клиентами и появился как вероятное объяснение тому, почему фирма продается дороже, чем бухгалтерская ценность ее активов. Goodwill отображается как актив в финансовых отчетах организации отдельным пунктом на бухгалтерском балансе. Goodwill в первую очередь ценится как актив, приносящий прибыль. В состав goodwill принято включать такие показатели как фактическое положение компании на рынке, устойчивые деловые связи компании с клиентурой, а также уровень организации рабочего процесса внутри фирмы, образование сотрудников, их интеллектуальные и деловые качества, их квалификация и способности к организации. Сюда же можно включить местоположение бизнеса, дизайн товара, благозвучность наименования компании и т.д.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что в англо-американской системе права деловой репутации придается большое значение как стоимостному активу предприятия, способному приносить прибыль. Американский Конгресс включил goodwill в число вопросов, подлежащих постоянному мониторингу в связи с тем, что в некоторых случаях стоимость goodwill составляет до 85% от стоимости бизнеса.
Исследуя вопрос о правовой защите деловой репутации, стоит отметить, что в США существует как федеральное законодательство, так и законодательство штатов, каждый из которых обладает своим суверенитетом, распространяемым на территории всего штата, кроме тех полномочий, которые были переданы федеральному правительству. Такой принцип федерализма закреплен Десятой поправкой к Конституции США, провозглашающей, что «полномочия, которые Конституция не относит к ведению Соединенных Штатов, сохраняются за штатами». Соответственно штаты могут расширять ряд полномочий на местном уровне по сравнению с федеральными законами, с условием соблюдения базовых начал федерального законодательства Америки [1, с. 78]. По этой причине Американское законодательство о диффамации воплощено по большей части в отдельных законах каждого из пятидесяти штатов Америки, в отличие от России, где вопросы защиты чести, достоинства и деловой репутации регулируются нормами главы 8 «Нематериальные блага и их защита» Гражданского кодекса Российской Федерации.
В Американском праве существует понятие диффамации (от лат. diffamo – лишить доброго имени, опорочить), которое понимается как распространение (выявление) неверных сведений, порочащих честь и достоинство лица или компании. Американский юрист Роберт Вандерет определил диффамацию как «такое утверждение, которое является ложным и незащищенным привилегиями, порочащее репутацию человека, побуждая других людей осуждать или ненавидеть его или нанося ущерб бизнесу этого человека» [5, с. 43]. Дела о диффамации в США рассматриваются в качестве гражданских дел частного обвинения.
Главной особенностью Американского права является то, что при столкновении двух основных прав: права на защиту чести, достоинства и репутации и права на свободу слова, главную роль играет право на свободу слова. Общее прецедентное право США основывается на следовании принципу судебного прецедента. При рассмотрении дела суд выносит решение, устанавливая тем самым прецедент, которому впоследствии следуют суды в аналогичных ситуациях. Так Верховным судом США по делу «Нью-Йорк таймс» против Салливана» было установлено, что «слишком усердная защита чьей-либо деловой репутации может быть расценена как воспрепятствование свободному распространению информации, которая необходима для общества, и, следовательно, как посягательство на свободу слова как на важнейшее конституционное право» [4, с. 1], что существенно повлияло на всё диффамационное право Америки. Тем не менее, можно выделить общие положения о защите от диффамации, присущие законодательствам всех штатов Америки в целом.
Необходимые для удовлетворения искового требования о диффамации условия во многом совпадают как в России, так и в США. Так, сведения должны являться ложными, порочащими деловую репутацию лица и быть оглашенными. Но в праве США элементом такого иска является так же вина. Ответственность за диффамацию наступает и при намеренном сообщении ложных сведений, и при безразличном отношении к истинности или ложности утверждения, и в случае простой неосторожности, то есть непринятии разумных мер по проверке истинности сообщения. Если же вина ответчика отсутствует (когда его разумные проверочные меры показали истинность сообщения), то он не несет ответственности, даже если сообщение оказалось фактически ложным [3, с. 77].
Что касается факта распространения порочащих сведений и право Российской Федерации, и право США единогласны в том, что информация, являющаяся предметом спора, может быть оглашена как письменно, так и устно, а также через средства массовой информации. Кроме того, чтобы быть распространенной, такая информация должна быть доведена до сведения какого-либо третьего лица.
По вопросу о признании информации не соответствующей действительности Российским законодателем установлено правило, что таковой является информация о сведениях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся данные сведения. Американское же право предъявляет несколько дополнительных специфических требований к информации для признания её ложной.
Так, распространенная информация должна быть ложной по существу, а не технически. Кроме того, чтобы иметь исковую силу, утверждение должно приниматься как клеветническое либо большинством населения, либо уважаемым или здравомыслящим меньшинством, что относит в число оснований для иска в том числе и намеки, которые сформулированы так, что позволяют дать ложное представление. При этом из сферы гражданской ответственности в США исключены некоторые фигуры речи, например, эпитеты, прозвища, пародия, сатира [2, с. 12].
Стоит отметить, что и в России, и в США высказывания личного мнения, убеждения или оценочного суждения не рассматриваются в качестве диффамации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов лица, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.
По вопросу о бремени доказывания Российское право накладывает на ответчика обязанность доказать соответствие действительности распространенных сведений. Истец же обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений. В праве же США бремя доказывания несоответствия действительности распространенных сведений возлагается на истца. Так, Верховным судом США было установлено, что «возложение бремени доказательства правды на ответчиков затрудняет делать такого рода высказывания из-за страха, что за этим последует необоснованная ответственность».
Подводя итог вышеописанному, можно сделать вывод о том, что в Американском законодательстве право на свободу слова является главенствующим по отношению к праву на защиту деловой репутации как юридического, так и физического лица, а характер категории «деловая репутация» (или гудвилл) носит более узкоспециализированный характер по сравнению с категорией «деловой репутации» в России.
Библиографический список:
- Быков А.Ю. Реализация принципов федерализма в правовом регулировании американских СМИ // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9. Выпуск 4. 2015. С. 76 – 86
- Вандерет Р. Американское диффамационное право и судопроизводство: Обзор законодательства и практики судебной защиты чести и достоинства в США // Законодательство и практика средств массовой информации. 1996. № 12. С. 11-13.
- Маргольф М.Е., Холоденко Ю.В. Защита чести, достоинства и деловой репутации по американскому праву // Юрислингвистика. 2016. №5. С. 72 – 79.
- Рихтер А. Г. Дело «Нью-Йорк таймс» против Салливана» // Законодательство и практика масс-медиа. 2002. № 4. URL: http://www.law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1114894 (дата обращения: 29.11.2019)
- Самородов Д.А. Понятие неприкосновенности чести и достоинства в законодательствах Великобритании, Франции, США, Германии и России // Вестник Московского университета им. С.Ю. Витте. Серия 2. Юридические науки. 2016. № 2 (9). С. 40-47.
