О ревность, как впиваешься ты в сердце!
Немыслимое делаешь возможным
И явью — сон. Откуда власть твоя?
Мелькнувший призрак одеваешь плотью –
И человек погублен. И ничто,
Преобразившись в нечто, существует,
И мозг отравлен, ум ожесточён.
Уильям Шекспир, «Зимняя сказка»
Ревность – это болезненная эмоция, вызванная угрозой потери исключительности в интимных отношениях. Психоаналитики разделяют ревность на нормальную и патологическую. Нормальная ревность зарождается в соревновании за родительскую любовь, а затем переходит на собственные интимные отношения [2, с. 345-353]. Ревность превращается в патологию (болезненный процесс), когда она перерастает в навязчивую идею или сформировавшееся убеждение. Озабоченность как нормальной, так и патологической ревностью связана с сексуальной и эмоциональной неверностью партнера. Патологическая ревность также может быть компонентом неврологических заболеваний таких, как инсульт, болезнь Паркинсона или деменция Альцгеймера [3, с. 38-46]. Состояние патологической ревности имеет клиническое значение не только потому, что оно вызывает серьезные страдания у партнера, но также оно может привести к насилию над самим собой, партнером или предполагаемым соперником [4, с. 207-215].
По словам профессора философии Аризонского университета Лаура Герреро, феноменология нормальной ревности включает в себя болезненные чувства гнева и страха, когнитивные искажения, противоречивые желания, компульсивные поступки и акты насилия [5, с. 233-252]. Патологическая ревность демонстрирует все эти черты без наличия оснований для подозрений. Убежденному в измене человеку присущи неоднократные обвинения и периодические преследования партнера, а также использование различных форм контроля. Человек с патологической ревностью склонен делать поспешные выводы, питать иррациональные фантазии и придавать нейтральным событиям важное значение.
Статистически патологическая ревность считается относительно редким феноменом. В ретроспективном исследовании 8134 историй болезни пациентов психиатрической клиники Мюнхена, госпитализированных в начале 1980-х годов, немецкие психиатры Сойка М., Набер Г. и Волкер А. обнаружили, что распространенность патологической ревности равна приблизительно 1% [6, с. 549-553]. Случаи ревности были зарегистрированы у пациентов в состоянии обычного и алкогольного психозов (7%), параноидальных расстройствах (7%) и шизофрении (2,5%). Патологическая ревность становится все более заметной с возрастом, из-за увеличения сенсорных и когнитивных проблем, а также неврологических расстройств [7, с. 703-707].
Согласно теории привязанности, предпосылками к развитию патологической ревности являются качества личности [1]. Основной принцип теории привязанности заключается в том, что ребенку необходимо выстроить доверительные отношения хотя бы с одним из родителей, чтобы развить способность эффективно регулировать эмоции в дальнейшей жизни. Надежная привязанность в детстве связана с низкой вероятностью патологической ревности, тогда как слабая привязанность может, наоборот, привести к ней [8, с. 38-44]. В период взросления такие дети переоценивают угрозы в отношениях и недооценивают силу привязанности их близких. Кроме того, они склонны подозревать проблемы во взаимоотношениях там, где их нет, и легко испытывать ревность [9, с. 997-1006.]. Социально изолированные люди также уязвимы для патологической ревности, поскольку изоляция не позволяет делиться с друзьями подозрениями и подвергать их необоснованной критике.
Вызвать ревность и приукрасить последующее ее восприятие могут неправильные жесты и мимика лица. Тенденция к поспешным выводам и принятию импульсивных решений, на основе ограниченных данных, связана с неспособностью адекватно рассмотреть альтернативные объяснения [10, с. 305-309].
В периоды снижения самооценки возрастает потребность в любви и защите. Сначала ревность проявляется как чувство острого эмоционального возбуждения (вспышка ревности) при возникновении подозрений, затем тонкие нюансы в поведении партнера воспринимаются как доказательство измены [11, с. 137-146]. Партнер может быть непричастен к инициации ревности, но неосознанно участвовать в ее поддержании.
Патологическая ревность растёт, если она вызывает желаемую реакцию у партнера и увеличивает эмоциональный окрас отношений. Атмосфера «теней, загадок, заговоров и махинаций» может оживить отношения, сделав их более захватывающими [11, с. 137-146]. Неожиданным преимуществом проявления ревности являются повышение либидо, улучшение сексуальных отношений и укрепление межличностного единства.
Патологическая ревность может привести к рискованному поведению и трагическим последствиям. Так, например, при патологической ревности наблюдается высокий уровень самоубийств. В недавнем ретроспективном исследовании 80 случаев убийств и суицидов в Бельгии «любовная ревность» фигурировала как один из основных мотивов преступления [12, с. 88-98]. Партнер, которого постоянно обвиняют в неверности, испытывает растущее беспокойство и может также реагировать гневом и насилием. Ввиду такой угрозы необходимы эффективное вмешательство и психологическая помощь.
Люди, страдающие патологической ревностью, могут прийти на терапию самостоятельно или по настоянию партнера. Качественная диагностика включает в себя анализ личной и семейной истории, а также попытку понять причины ревности, чтобы определить их природу и масштаб. Психотерапевт устанавливает хронологию развития ревности, ее последствия, степень осознанности ревнивого партнёра, качества отношений пары, уровень ярости и импульсивности вовлеченных лиц, а также наличие угроз и актов насилия [1].
Гнев, в частности в сочетании со злоупотреблением психоактивных веществ, является основной целью терапии после исключения медицинских и неврологических состояний [13, с. 175-195]. Следующий этап представляет собой устранение когнитивного и сенсорного дефицита, депрессии и состояний, снижающих самооценку. Текущая психотерапия состоит из попыток повысить самооценку и стабилизировать состояние обоих партнеров.
Профессор психологии Роберт Лихи и основатель центра сострадательной терапии в Нью-Йорке Деннис Тирч рекомендуют устранять повышенную осведомленность об угрозе насилия со стороны ревнивого партнёра в подобных отношениях [14, с. 18–32]. Они советуют учитывать возможность наличия ошибочных выводов об эмоциях и намерениях другого человека, а также воздерживаться от допросов, преследований и контроля партнера. В то же время важно понимать, какую роль различные действия партнера играют в поддержании ревности.
Р. Лихи и Д. Тирч считают, что ответственность за информирование пациентов об эмоциях лежит на психотерапевте [13, с. 175-195]. Ему необходимо объяснить супружеской паре, что, несмотря на то, что переживание эмоций ревности невозможно регулировать, можно контролировать саму ситуацию. Чтобы уменьшить зависимость друг от друга, обоим партнерам рекомендуется развивать дружеские отношения, независимую деятельность и личные интересы вне дома. Задачей терапии является не только устранение главного симптома и его последствий, но и оказание поддержки партнерам и укрепление их отношений.
Когда ревность имеет патологические признаки, терапии недостаточно, если она не дополнена лекарствами. Антипсихотические средства являются первоочередными, однако их начальная доза должна быть ниже минимальной, рекомендованной для лечения шизофрении [15, с. 151-167]. Сниженные дозы агонистов дофаминовых рецепторов, используемые для лечения болезни Паркинсона, могут устранить необходимость в данных препаратах. Антидепрессанты также могут быть эффективными при лечении патологической ревности.
Доказано, что когнитивная терапия эффективна при непсихотической патологической ревности и успешно справляется с разубеждением в неверности партнера [16, с. 588-593]. Психотерапевты рекомендуют сочетание медикаментозного лечения и когнитивной терапии с участием обоих партнеров.
Таким образом, необходимо сосредоточиться на терапии обоих партнеров и на обеспечении безопасности качества достижения основной цели. Доказательная база для успешной терапии патологической ревности остается ограниченной: эффективная терапия некоторых аспектов ревности может оказаться неэффективной.
Литература
- Seeman M.V. Pathological Jealousy: An Interactive Condition // Psychiatry Interpersonal and Biological Processes. 2016. № 79(4).
- Seidenberg R. Jealousy: The wish // Psychoanalytic Review. 1952. № 39 C. 345-353.
- Clinical and imaging features of Othello’s syndrome / J. Graff-Radford [и др.] // European Journal of Neurology. 2012. № 19. C. 38–46.
- Kingham M., Gordon H. Aspects of morbid jealousy // Advances in Psychiatric Treatment. 2004. № 10. C. 207-215.
- Guerrero L.K., Trost M.R., Yoshimura S.M. Romantic jealousy: Emotions and communicative responses // Personal Relationships. 2005. № 12. C. 233–252.
- Soyka M., Naber G., Volcker A. Prevalence of delusional jealousy in different psychiatric disorders. An analysis of 93 cases // British Journal Psychiatry. 1991. № 158. C. 549–553.
- Breitner B.C.C., Anderson D.N. The organic and psychological antecedents of delusional jealousy in old age // International Journal of Geriatric Psychiatry. 1994. № 9. C. 703-707.
- Costa A.L. Pathological jealousy: Romantic relationship characteristics, emotional and personality aspects, and social adjustment // Journal of Affective Disorders. 2015. № 174. C. 38–44.
- Buunk B.P. Personality, birth order and attachment styles as related to various types of jealousy // Personality and Individual Differences. 1997. № 23. C. 997-1006.
- Anderson A.K., Phelps E.A. Lesions of the human amygdala impair enhanced perception of emotionally salient events // Nature. 2001. № 411. C. 305-309.
- Maggini C., Lundgren E., Leuci E. Jealous love and morbid jealousy // Acta Biomedica. 2006. № 77. C. 137-146.
- De Koning E. A., Piette M.H.A. retrospective study of murder-suicide at the Forensic Institute of Ghent University, Belgium: 1935-2010 // Medicine, Science and the Law. 2014. № 54. C. 88-98.
- Effectiveness of primary prevention efforts for intimate partner violence / D. J. Whitaker [и др.] // Partner Abuse. 2013. № 4. C. 175-195.
- Leahy R.L., Tirch D.D. Cognitive behavioral therapy for jealousy // International Journal of Cognitive Therapy. 2008. № 1. C. 18–32.
- Roudsari M.J., Chun J., Manschreck T.C. Current treatments for delusional disorder // Current Treatment Options in Psychiatry. 2015. № 2. C. 151-167.
- Dolan M., Bishay N. The effectiveness of cognitive therapy in the treatment of non-psychotic morbid jealousy // British Journal of Psychiatry. 1996. № 168. C. 588-593.
