В 2012 году в США родители Мэри Мо, 32-летней беременной женщины с психическим расстройством, обратились в суд с ходатайством о ее опекунстве, чтобы ускорить аборт. Несмотря на оппозицию Мэри Мо из-за религиозных убеждений, суд первой инстанции назначил ее родителей в качестве опекунов и разрешил, чтобы ее «уговаривали, подкупали или даже пошли хитрость», чтобы отправить в больницу для аборта. Судья также распорядился стерилизовать Мэри Мо «во избежание повторения этой болезненной ситуации в будущем». Решение было отменено в апелляционном порядке, суд апелляционной инстанции указал, что в отношении постановления о стерилизации «ни одна сторона не просила об этой мере, ни одно из сопутствующих процессуальных требований не было выполнено, и судья произвел требование из воздуха» [10]. В Израиле в 2015 году Ора Мор Йосефа, женщина с физическими недостатками, безуспешно оспаривала законы страны о суррогатном материнстве. Йозефа всегда хотела быть матерью, но ее врачи предупредили, что она столкнется с осложнениями во время беременности из-за своей инвалидности [2]. После продолжительных усилий у Иосифа появилась суррогатная мать. Ребенок появился через ее племянницу, которая прошла процедуру в Индии и родила в Израиле. Сотрудники службы охраны детства немедленно объявили новорожденную «в опасности» и поместили ее в приемную семью. Иосифа боролась более 2 лет, чтобы вернуть опеку над своей дочерью. По мнению Верховного суда Израиля, дело Йосефа знаменует собой «перекресток между передовыми технологиями, индивидуальной инвалидностью, всеобщей тоской по родительству и эволюцией израильского законодательства». Во всем мире более 1 миллиарда человек, приблизительно 15% населения мира, живут с инвалидностью [3]. Несмотря на различия во многих отношениях, соответствующие случаи Мэри Мо и Йосефа иллюстрируют общее и продолжающееся явление, затрагивающее эту тему. Несмотря на значительные достижения в области прав человека, инвалиды — и в особенности женщины и девочки с инвалидностью — продолжают испытывать значительное неравенство в области сексуальных, репродуктивных и родительских прав. Центральное место в этих неравенствах занимают существенные и преобладающие стереотипы, которые затрагивают девочек и женщин с инвалидность в двойном измерении из-за своей инвалидности и пола. Исходя из предубежденных представлений о сексуальности, лица с физическими или сенсорными нарушениями часто ошибочно воспринимаются как асексуалы, в то время как лица с интеллектуальными или психическими нарушениями ошибочно считаются неспособными к соответствующим (то есть не беспорядочным) сексуальным отношениям. Из-за этих стереотипов инвалиды-женщины стерилизуются с пугающей скоростью. Принудительная стерилизация людей с ограниченными возможностями проводится во многих странах мира, включая США, Мексику, Индию, Китай, Австралия, Бельгия, Испания.
Для женщин с умственными недостатками неполучение сексуального образования и информации приводит к более высокому уровню заболеваний, передаваемых половым путем, а также к виктимизации сексуального насилия, наряду с ограниченной способностью сообщать об этих злоупотреблениях из-за отсутствия знаний. Лишение сексуальных, репродуктивных и родительских прав приводит к тому, что инвалиды лишаются возможности быть родителями. В дополнение к непреодолимым биологическим барьерам, создаваемым стерилизацией, потенциальные родители с различными формами инвалидности также чаще сталкиваются с дискриминацией при попытке усыновить ребенка (на национальном или международном уровне) или получить доступ к лечению бесплодия.
Право на физическую неприкосновенность и право на репродуктивный выбор закреплены в нескольких документах по правам человека: в статье 7 Международного пакта о гражданских и политических правах, в статье 10 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, в статье 16 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. То же самое относится и к праву на свободу от пыток и бесчеловечного обращения, которое специальный докладчик Организации Объединенных Наций по вопросу о пытках истолковал как потенциально распространяющееся на практику принудительной стерилизации инвалидов (и других лиц) [7].
Перспективы борьбы с этой указанной ситуацией для людей с ограниченными возможностями заключаются в Конвенции ООН о правах инвалидов [6]. Принимая парадигму прав человека, КПИ ООН уполномочена «поощрять, защищать и обеспечивать полное и равное осуществление всех прав человека и основных свобод всеми инвалидами, а также поощрять уважение их неотъемлемого достоинства». Таким образом, КПИ ООН демонстрирует значительный сдвиг во взглядах и подходах к инвалидам в международных документах, заметно отходя от традиционных медицинских моделей инвалидности, которые все еще включены во многие национальные правовые и политические рамки.
Для решения проблемы дискриминации, которой подвергаются инвалиды, КПИ ООН устанавливает общие принципы, которые определяют ее общий подход и применяются во всем договоре: достоинство, индивидуальная автономия, включая свободу делать свой собственный выбор; недискриминация, участие и включение в общество; уважение различий; равенство возможностей; доступность; равенство между мужчинами и женщинами; уважение развивающихся способностей детей-инвалидов. КПИ ООН имеет особое значение для обеспечения сексуальных, репродуктивных и родительских прав инвалидов. Хотя КПИ ООН прямо не запрещает неконсенсусную стерилизацию, она устанавливает ряд прав, которые защищают от таких процедур. Кроме того, поскольку КПИ ООН требует не только формального равенства, но и равенства по существу, государства-участники имеют позитивные обязательства (например, оказание поддержки инвалидам в воспитании детей).
Сексуальные, репродуктивные и родительские права основаны на праве человека на личную неприкосновенность. Обе статьи КПИ ООН 15 и 16 касаются злоупотреблений и жестокого обращения с инвалидами и должны толковаться как включающие принудительную стерилизацию. В связи с этим статья 17 КПИ ООН устанавливает позитивное право на «уважение психической и физической неприкосновенности наравне с другими». Статья 17 касается несогласованных медицинских вмешательств, таких как принудительное лечение или хирургическое вмешательство в отношении инвалидов, включая несогласованную стерилизацию инвалидов, а также непредоставление вмешательств.
Вопросы, касающиеся сексуальных, репродуктивных и родительских прав инвалидов, являются сложными и остаются нерешенными. Законодатели должны уважать направление КПИ ООН, активно консультируясь с инвалидами и их представительными организациями. Общим отсутствием в делах, касающихся стерилизации инвалидов, является вопрос о том, согласилось ли данное лицо на требуемую процедуру стерилизации. Вместо этого суды исходили из того, что инвалид не способен принять обоснованное решение, и поэтому не требовали его согласия.
Стандарт «наилучших интересов» в стерилизации увековечил дискриминационное отношение к инвалидам и облегчил практику принудительной стерилизации. Аргументы, касающиеся «наилучших интересов», зачастую имеют мало общего с правами инвалидов. Скорее, они связаны с социальными факторами, такими как избегание неудобств для лиц, осуществляющих уход, отсутствие адекватных гарантий защиты от сексуального насилия и эксплуатации, а также отсутствие адекватных и надлежащих услуг для поддержки инвалидов при принятии решения о том, быть ли им родителями.
Действующий механизм требует, чтобы суды начинали подобные дела с определения дееспособности пострадавшего лица с инвалидностью. Таким образом, судья должен сначала определить, способен ли индивид самостоятельно принимать репродуктивные решения. Право санкционировать стерилизацию настолько устрашающе, его осуществление настолько открыто для злоупотреблений, и последствия его осуществления обычно настолько необратимы, что принципами должно быть предписано как управлять им. К сожалению, во всем мире взрослые инвалиды лишаются своих прав (включая право отказаться от стерилизации) посредством процесса, известного как опекунство. Если суд признает лицо «недееспособным», все его права на принятие решений передаются опекуну.
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) признала, что «как и любой другой метод контрацепции, стерилизация должна быть обеспечена только полным, свободным и осознанным согласием индивида». В соответствии с этими положениями в 2011 году Международная федерация гинекологии и акушерства (FIGO) приняла рекомендации относительно получения «свободного и осознанного согласия» индивида на проведение стерилизационных процедур. Тем не менее, механизмы, с помощью которых такие решения могут быть надлежащим образом поддержаны и таким образом, чтобы получить подлинное и осознанное согласие, до сих пор не выяснены. FIGO высказал мнение, что «только сами женщины могут дать этически обоснованное согласие на свою собственную стерилизацию» и что члены семьи «не могут дать согласие от имени какой-либо женщины или девочки» [9]. Поиск подходящего, основанного на правах человека механизма, который наделял бы инвалидов полномочиями и одновременно защищал бы их от возможных злоупотреблений, потребует времени, ресурсов и много размышлений.
С этим обсуждением связана также роль семьи. Конкретная статья о роли семьи не была включена в окончательный текст Конвенции ООН по правам инвалидов, однако преамбула требует, чтобы «инвалиды и члены их семей получали необходимую защиту и помощь, с тем чтобы семьи могли вносить свой вклад в полное и равное осуществление прав инвалидов». В связи с этим возникает вопрос о том, должны ли члены семьи играть определенную роль, будь то посредством статьи 12 в поддержке решений или иным образом в сексуальных, репродуктивных и родительских правах инвалидов. Статья 12 КПИ ООН обязывает государства-участники применять поддерживаемые процедуры принятия решений, которые ограничивают конфликт интересов, но содержит мало указаний на то, что это означает на практике.
Хотя сексуальные, репродуктивные и родительские права в значительной степени признаются в качестве одного из самых основных прав, инвалиды по-прежнему сталкиваются с существенной и повсеместной дискриминацией в этих областях. Действительно, для лиц с ограниченными возможностями судебные решения по вопросам сексуальных, репродуктивных и родительских прав в подавляющем большинстве случаев сосредоточены на принудительной стерилизации, принудительном аборте и изъятии детей, а не на равном доступе к услугам в области сексуального и репродуктивного здоровья и информации и воспитании детей с ограниченными возможностями. Лишение инвалидов сексуальных, репродуктивных и родительских прав в значительной степени является результатом давних стереотипов, которые изображают инвалидов либо как асексуалов, либо как неспособных вступать в интимные отношения или заниматься сексуальной и репродуктивной деятельностью. Судебная практика разных времен и различных юрисдикций отражает сильную склонность к ограничению прав инвалидов. Даже запрещая стерилизацию, суды не принимают во внимание даже то, чего желает инвалид, полагая, что они не в состоянии решить такие вопросы. КПИ ООН символизирует смену парадигмы в том, как должны рассматриваться и осуществляться сексуальные, репродуктивные и родительские права инвалидов. Однако обеспечение того, чтобы эти права осуществлялись, также требует конкретных программных и ресурсных обязательств, включая сложный вопрос структурирования основанной на правах человека поддерживаемой модели принятия решений для заинтересованных сторон, которые нуждаются в такой поддержке. Многие вопросы остаются нерешенными. Дальнейшие исследования и рассмотрение должны касаться весьма важных вопросов, связанных с потенциалом и согласием, поскольку они касаются поддерживаемых механизмов принятия решений. В будущем внимание должно быть также сосредоточено на подходах, которые могут обеспечить поддержку и услуги для родителей-инвалидов и их семей.
Список использованной литературы:
- Дело об опекунстве Мэри Мо. Guardianship of Moe, 960 N.E.2d 350, 353 (Mass. App. Ct. 2012).
- Параллели. Страдающая параличом израильтянка бросает вызов правилам суррогатного материнства и трагически теряет ребенка. [Электронный ресурс] / URL: http://www.npr.org/sections/parallels/2015/07/16/419148164 (дата обращения 25.02.2020).
- Всемирная организация здравоохранения. Всемирный доклад об инвалидности 29 (2011). [Электронный ресурс] / URL: http://whqlibdoc.who.int/publications/2011/9789240685215_eng.pdf?ua=1 (дата обращения 25.02.2020).
- Международный пакт о гражданских и политических правах, 1966. [Электронный ресурс] / URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml (дата обращения 25.02.2020).
- Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, 1966. [Электронный ресурс] / URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactecon.shtml (дата обращения 25.02.2020).
- Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, 1979. [Электронный ресурс] / URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/cedaw.shtml (дата обращения 25.02.2020).
- Специальный докладчик по вопросу о пытках и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видах обращения и наказания. [Электронный ресурс] / URL: https://www.ohchr.org/RU/Issues/Torture/SRTorture/Pages/SRTortureIndex.aspx (дата обращения: 25.02.2020)
- Конвенция Организации Объединенных Наций о правах инвалидов от 13 декабря 2006 года. [Электронный ресурс] // Сайт Организации Объединенных Наций. URL:https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/disability.shtml (дата обращения: 18.02.2020).
- Наблюдение за осуществлением Конвенции о правах инвалидов. [Электронный ресурс] / URL: https://www.ohchr.org/Documents/Publications/Disabilities_training_17RU.pdf (дата обращения: 25.02.2020).
- Guardianship of Moe, 960 N.E.2d 350, 353 (Mass. App. Ct. 2012).
