ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ СТАТУСА НОСИТЕЛЕЙ СПЕЦИАЛЬНЫХ ЗНАНИЙ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

В действующем УПК РФ по-новому представлены назначение и роль сведущих лиц в рамках уголовного процесса. Изменения затронули специалиста, в то время как неизменным осталось процессуальное положение эксперта. В соответствии со статьей 58 Уголовно-процессуального Кодекса РФ, специалиста привлекают как для привычного оказания содействия в проведении следственных (в текущей редакции — процессуальных) действий, так и для разрешения таких задач: а) ставить вопросы эксперту; б) разъяснять сторонам и суду все те вопросы, которые относятся к его профессиональной компетенции.

Постановка вопросов экспертам и оказание содействия в проведении следственных (или же процессуальных) действий вошли в исключительную компетенцию органов уголовного судопроизводства, тогда как принципиально другая ситуация сформировалась с применением специалиста для того, чтобы разъяснить суду и сторонам все те вопросы, которые требуют специальных знаний.

Начиная с 2002 г., по этой проблеме в литературных источниках появились две позиции. Представители первой из них, классической позиции, говорят о невозможности проведения исследования специалистом. В обоснование собственных доводов они указывают такие аргументы.

Е.Р. Российская считает, что «заключение специалиста является письменным суждением по тем вопросам, которые стороны ставили перед этим специалистом (часть 3 статья 80 УПК)»[1].

По словам Е.А. Зайцевой, в уголовном судопроизводстве только у эксперта есть полномочия на проведение научных исследований. У специалиста нет возможности проводить такие исследования. Иначе происходит размывание грани между специалистом и экспертом»[2].

Как полагает Л.В. Лазарева, «специалист не обладает правом, он не должен осуществлять какие-либо исследования, так как это является исключительной прерогативой экспертов»[3].

Как указывает В. Быков, «специалисту можно не проводить те или иные исследования для ответа на вопросы суда и следователя — в некоторых случаях он может после осмотра объекта, после ознакомления с документами, предметами, веществами, которые были ему представлены, высказать суждение, а также свое мнение об изученных объектах»[4].

Сторонниками второй позиции выдвинута иная, навеянная временем, гипотеза, в соответствии с которой специалист в рамках уголовного процесса осуществляет исследование, а в обоснование собственной позиции указывают другие доказательства.

В.А. Шейфер допустил, что деятельность специалиста может быть названа исследованием в том плане, что «специалист занимается активным выявлением искомой информации», но отмечает то, что «подобное исследование никак не может быть отождествлено с экспертным»[5].

По словам И. Овсяникова: «Если с целью ответа на поставленные вопросы специалисту потребовался не только осмотр представленных ему объектов, но и проведение экспериментов, исследований при помощи химических, физических, математических, биологических либо других методов, то факт их проведения сам по себе не может выступить в качестве основания к упрекам в адрес этого специалиста»[6].

При обобщении обеих позиций по данному вопросу может быть резюмировано, что у проблемы есть как минимум два аспекта: содержательный и формальный. В литературных источниках также можно встретить разделение на процессуальную (или внешнюю) и гносеологическую (или внутреннюю) стороны[7]. Противники осуществления исследования специалистом являются приверженцами внешнего (или формального) подхода, поскольку не желают смешивать в уголовном процессе компетенции специалиста и эксперта, но имеют дело с гносеологической (или содержательной) проблемой. Их оппоненты основываются на содержательном аспекте, который выражается в единстве познавательной деятельности каждого сведущего лиц, но не во всех случаях предлагают достаточно эффективные процессуальные решения.

Через семь лет, в марте 2010 года законодатель стал менять собственную позицию. Впервые относительно специалиста использовали понятие «исследования»[8]. Согласно изменениям в статью 144 УПК РФ лицо, которое проводит проверку сообщений о преступлениях, обрело право «на требование…исследования предметов, документов, трупов, привлечение к участию специалистов в данных действиях». На данный момент в литературных изданиях была намечена обратная тенденция.

В собственной статье М. Махмутов, который является заместителем руководителя отдела процессуального контроля СУ СК РФ по Р. Татарстан, отметил следующее: «Это полномочие … обеспечило «узаконивание» практики назначения тех или иных исследований на этапе возбуждения уголовного дела … и в новой редакции части 1 статьи 144 Уголовно-процессуального Кодекса к проведению исследований привлекают именно специалистов»[9].

В диссертации Я.Д. Ревенко указывается на возможность проведения исследования специалистом – там дается прямая ссылка на текст нового законодательства, а подтверждается это стенограммой заседания Госдумы и пояснительной запиской к новому законопроекту[10]. И.Г. Савицкая пришла к философской интерпретации «суждения» как формы познания, имеющей неразрывную связь с процессами исследования[11]. Л.Г. Шапиро считает, что «принципиальные различия между существом решаемых вопросов тем специалистом, который дает заключение в порядке статьи 80 Уголовно-процессуального Кодекса РФ, и заключением эксперта отсутствуют. Во всяком случае суждение – это результат познавательной (мыслительной) деятельности специалиста»[12]. А вот противник возможности проведения исследований специалистом В.М. Быков спрашивает следующее: «Почему же законодатель воспользовался именно данным термином — «исследованиями специалистов», не до конца понятно»[13].

В марте 2013 г. в качестве законодательной новеллы выступила еще одна форма предварительного расследования, которую именуют сокращенным дознанием. В той главе, которая посвящена новой форме, а именно в пункте 3 части 3 статьи 226.5 Уголовно-процессуального Кодекса РФ дознаватель обрел право неназначения экспертизы пот тем вопросам, «ответы на которые содержит заключение специалиста по итогам исследования, которое было проведено в процессе проверки сообщения о преступном деянии».

Как показала длительная научная дискуссия, позиция законодателя и мнение высшего суда для юриста содержательно поделить деятельность специалиста и эксперта если не невозможно, то очень сложно, как итог, невозможно подобрать для каждого случая требуемое понятие и донести желаемые мысли до правоприменителя. Иными словами, нельзя предпринимать попытку изменения формы, игнорируя вместе с этим содержание.

Одним из дискуссионных вопросов является вопрос, можно ли отнести к специалисту педагога, переводчика, а также лицо, владеющее навыками сурдоперевода.

Мы полагаем, что педагог и переводчик, безусловно, являются специалистами в смысле ст. 58 УПК РФ. Педагог, как самостоятельная процессуальная фигура в уголовном процессе появился в связи с принятием УПК РСФСР 1960 г. Кроме педагога в уголовный процесс были введены и другие специалисты, которые, используя свои знания, помогали следователю в осмотре места происшествия, следственном эксперименте и отобрании образцов для сравнительного исследования. Причем порядок их деятельности, обязанности и права УПК 1960 г. детально не регламентировал. Такое положение и давало основание полагать, что уже тогда, в период действия УПК РСФСР 1960 г., законодатель не проводил между педагогом, переводчиком и другими специалистами каких-либо процессуальных различий, а ставил их в одинаковое положение. Ничего не изменилось в этом плане и после дополнения в 1966 г. УПК РСФСР ст. 133^!, предусматривающей процессуальные полномочия специалиста.

Тот факт, что педагог и переводчик не именуются специалистами, не означает, что они ими не являются по существу. Ведь и тому и другому присущи все признаки специалиста. Особенно это отчетливо проявляется в отношении переводчика. В главе 8 УПК РФ, посвященной иным участникам уголовного судопроизводства, переводчику уделена ст. 59 УПК РФ, предусматривающая его права и обязанности, а также ответственность за их неисполнение. В случае заинтересованности переводчика в исходе дела закон (ст. 69 УПК РФ) предусматривает возможность его отвода. К сожалению, законодатель почему-то не предусмотрел такой же четкой регламентации процессуального статуса педагога и психолога, участвующих в допросе несовершеннолетнего свидетеля, подозреваемого, обвиняемого: не определил совокупность их прав и обязанностей, не предусмотрел гарантий их незаинтересованности, а также ответственности за отказ и невыполнение своих обязанностей. То, что педагог и психолог должны обладать специальными познаниями в области детской и юношеской психологии и педагогики, иметь опыт воспитательной работы с несовершеннолетними, не вызывает никаких сомнений. Для участия в допросе несовершеннолетних вызывается не просто педагог по должности, а именно специалист, обладающий вышеприведенными познаниями и опытом.

То, что он фактически занимает процессуальное положение специалиста, подтверждается единством задач, стоящих перед ним, перед психологом и перед любым другим специалистом, участвующим в производстве любого следственного действия. Обязанность педагога и психолога, участвующих в допросе несовершеннолетнего, заключается в том, чтобы своими специальными познаниями в области детской и юношеской педагогики и психологии оказать следователю помощь в получении полных и достоверных показаний свидетеля, подозреваемого, обвиняемого. Не останавливаясь подробно на содержании деятельности педагога, отметим, что практика связывает его участие именно с необходимостью применения при допросе несовершеннолетних обвиняемого, подозреваемого, свидетеля специальных педагогических приемов и методов в целях наиболее полного изучения психики подростков, правильной оценки восприятия, особенностей установления запоминания и воспроизведения ими окружающей обстановки.

Двусмысленности положения педагога и психолога, а следовательно, и ненужным дискуссиям по этому поводу можно положить конец, если закон будет содержать четкие формулировки. Так, например Е. А. Семенов отмечает, что целесообразно в ст. ст. 179, 191, 280, 290, 245 УПК РФ вместо слов «врач», «педагог» и «психолог» закрепить слово «специалист» с указанием соответствующей специальности^[14]. Нам представляется, что для внесения ясности в эти вопросы будет достаточным дополнить ч. 1 ст. 58 УПК РФ следующей формулировкой: «Педагог и (или) психолог, участвующие в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, также являются специалистами».

Литература:

[1] Российская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе / Е.Р. Российская. — М.: Норма, 2018. — С. 14.

[2] Зайцева Е.А. Концепция развития института судебной экспертизы в условиях состязательного уголовного судопроизводства / Е.А. Зайцева. — М.: Юрлитинформ, 2010. — С. 159.

[3] Лазарева Л.В. Концептуальные основы использования специальных знаний в российском уголовном судопроизводстве: дис. … д-ра юрид. наук / Л.В. Лазарева. — Владимир. 2019. — С. 246.

[4] Быков В.М. Заключение специалиста / В.М. Быков // Законность. — 2004. — № 9.

[5] Селина Е.В. Применение специальных познаний в уголовном процессе / Е.В. Селина. — М.: Юрлитинформ, 2002. — С. 93

[6] Овсянников И. Заключение и показания специалиста / И. Овсянников // Законность. — 2018. — № 7. — С. 32-33.

[7] Классен Н.А. Использование специальных знаний при осуществлении защиты по уголовным делам: автореф. дис. … канд. юрид. наук/ Н.А. Классен. — Челябинск, 2019. — 24 с.

[8] Российская Федерация. Федеральные законы. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 09.03.2010. №19-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2010. — № 11. — Ст. 1168.

[9] Махмутов М. Назначение исследований в стадии возбуждения уголовного дела / М. Махмутов // Законность. — 2010. — № 11. — С. 21-23.

[10] Ревенко Я.Д. Актуальные вопросы помощи специалиста на стадии возбуждения уголовного дела: дис. … канд. юрид. наук. / Я.Д. Ревенко. — Челябинск, 2019. — С. 70

[11] Савицкая И.Г. Формы участия специалиста в уголовном судопроизводстве: дис. … канд. юрид. наук. / И.Г. Савицкая. — Владимир, 2012. — С. 106

[12] Шапиро Л.Г. Ситуационный подход к использованию специальных знаний при расследовании преступлений в сфере экономической деятельности // Эксперт-криминалист. — 2013. — № 3. — С. 15-17.

[13] Быков В.М. Новый закон о проверке следователем сообщения о преступлении / В.М. Быков // Право и политика. — 2019. — № 7.

^[14]       Семенов Е.А. Специалист в уголовном судопроизводстве : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Орел, 2010. С. 17.