Народам Севера ещё долго топтать тропы тайги и тундры

УДК 1.140.8

Марфусалова Августа Дмитриевна,

председатель Совета старейшин

Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, к.филос. н.

Admar48@mail.ru

В 1987 году никто и не предполагал, что страну ждут кардинальные перемены, но они наступили в 1991, со смены общественно-экономической формации — с социалистической на капиталистическую. Народы Севера интуитивно чувствовали, что потребуются все силы для приспособления к  абсолютно чуждым  Северу ценностям.

Север уникален – это не запад и не восток, у него свой  менталитет, образ жизни, своя культура. Человек, живущий здесь в экстремальных условиях, не покоряет естественную среду обитания, а живёт с ней в полной гармонии, черпая в ней душевные силы. У аборигенного населения Севера всегда было ощущение целостности окружающего мира, чувство товарищества и взаимопомощи. Коренные народы Севера умели жить самостоятельно, ни от кого не завися и ни у кого ничего не прося.  Духовный мир коренных народов – это особое отношение к миру, оригинальные мировоззренческие конструкции и философские представления.

Ассоциация коренных малочисленных народов Севера Якутии за эти годы уделила серьёзное внимание постановке проблем материального благосостояния северян до российского уровня на ступени стратегического управления, начиная с республиканской трибуны. Итогом стала некоторая правовая защита. На первом месте стояли и стоят  вопросы традиционного хозяйствования как основы культуры и её своеобразия. Всегда в поле внимания Ассоциации было восстановление материальной и духовной культуры северян — предметов их быта, одежды, кухни, а также танцевального и песенного творчества. На мой взгляд, самым важным итогом всей деятельности Ассоциации явилось чётко проявляющееся самосознание представителей народов Севера, национальная самоидентификация.

Современный человек в нашем глобализированном мире должен ориентироваться в различных областях большого сообщества, выбирая предпочтительные для него, оптимальные интересы.

Ещё в начале ХХ в. русский философ Н. М. Ядринцев писал, что «колонизация и транспортно-промышленное освоение Сибири исторически неизбежно, но ведёт к негативным последствиям влияния цивилизации как ограничение инородцам земель, сужение их пастбищ и мест охоты, распространение болезней, упадок традиционного хозяйства, психические потрясения и гнетущие аффекты. Путь решения инородческого вопроса – просвещение» [15, с. 136].   Мы – свидетели этого процесса и всеми силами пытаемся сохранить свою этничность.

Русский философ Л. И. Мечников констатирует поразительную устойчивость ряда аборигенных племён, которые сберегают первобытный образ жизни даже в условиях полного господства промышленной цивилизации [6, с. 233].   Известный философ ХХ в. Г. Спенсер отмечает, что «развитие КМН неизбежно. Множество малозаметных изменений составляет бытие архаических социумов. Нет застоя» [12, с. 393].

Разрушение природной среды, экологических основ этнотерриториальной целостности, трудности государственного финансирования и продовольственно-промышленного снабжения способствуют формированию чувства безысходности и разного рода психических расстройств у представителей коренных народов.   В своей фундаментальной работе  «Общая психопатология» известный философ современности  К. Ясперс  анализирует негативные причины, генерирующие аномальные состояния. Это, во-первых, цивилизация (наркотики, алкоголь), во-вторых, технизация и урбанизация (снижение созидательной борьбы, душевных порывов, апатия, безразличие). Этнопсихология и этнопсихиатрия считают условием модернизации традиционных обществ соответствие новых форм установившимся нормам, обычаям и традициям и неформальным отношениям, господствующим в той или иной этносреде. Дуализм норм,  разрыв официальных и неофициальных установлений приводит к сильному социальному напряжению, снятие которых осуществляется в девиантном, аддиктивном, суицидном поведении, алкоголизме [16, с. 230]. Самоопределение, в конечном смысле жизненная установка, предполагает фундаментальную внутреннюю перестройку личности, и механизм самоопределения – это самоотождествление личности с некоторым социумом. Необходимо обретение внутреннего согласия личности, оценка своего прошлого и настоящего с учётом планов и поставленных целей.

В условиях интенсивного промышленного освоения действенным механизмом самоопределения является юридическое оформление территорий традиционного природопользования, которыми издревле пользовались. Люди должны возвратиться к самим себе. Немецкий философ И. Г. Гердер в работе «Идеи к философии истории человечества» писал: «Связь с родной земли и народившегося на ней народа этногенетическая. Отнимите у них землю, и вы отнимите у них всё» [11, с. 65]. Сохранение биокультурного разнообразия, привычного, адаптированного к ландшафту образа жизни – условие самосохранения. Укорененность обеспечивает устойчивость существования на протяжении истории.

Сочетание традиционной занятости коренного населения Сибири и современной профессиональной структуры представляет собой сложную социокультурную проблему. Писатель В. Сондыков предлагает ввести статус хранителя природы севера (Лит. Россия. 2002. 21 июня). Этот возможный профиль деятельности коренных народов предусматривается принципами и правилами взаимодействия коренных и  традиционных народов и охраняемых территорий Всемирной комиссии по охране территорий Международного союза по охране дикой природы [10]. Нужна новая гуманитарная интеллигенция коренных народов (юристы, менеджеры, экономисты, государственные управленцы, работники сервисного обслуживания), и не просто новая, а проникнутая духом народа и работающая на неё.

Чтобы национальное меньшинство могло защитить себя, оно должно предстать перед государством в качестве субъекта прав, обладать статусом коллективного юридического лица, способного и правомочного самостоятельно удовлетворять культурные запросы своих членов. Только организация национальных общностей во внетерриториальные союзы на личной персональной основе, совершаемые независимо от численности и наличия территории компактного проживания, превращает их из объектов в субъект права и открывает перспективу реального удовлетворения их специфических культурных, языковых и религиозных интересов [5, с. 35-36].

Из теории культурно-исторических типов русского философа Н.Я. Данилевского применительно к народам Севера вытекает:

1) возможно исторически длительное существование в составе ведущего культурно-исторического типа;

2) существование КМН в составе этого типа обеспечивается его внутренним разнообразием и выступает предпосылкой его прогресса;

3) КМН имеют возможность сохранить этническую самобытность и обеспечить национальное возрождение, используя язык ведущей этнической общности в качестве родного;

4) КМН в зависимости от своей «нравственной силы» и «этнографической энергии» способны оказать стимулирующее влияние на развитие человечества, в т.ч. путём образования нового культурно-исторического типа;

5) для выживания и возрождения наиболее важным представляется эффективное распространение накопленного этнокультурного потенциала, тех особенностей этнического типа, которые расширяют разнообразие человечества [4, с. 88].

Философ из Ханты-Мансийского автономного округа А. П. Гудыма выводит несколько сценариев развития КМНС:

1. Постепенная ассимиляция в едином российском народе;
2. Полная изоляция от техногенного мира;
3. Установление контактов между этнически близкими группами;
4. Налаживание политического взаимодействия [3].

Очень чётко выразил условия сохранения и реализации этнокультурного потенциала коренных народов ученый из Мордовии В. И. Сухарев:

1. Сохранить и обеспечить развитие традиционной культуры может только сам народ – её творец и носитель;
2. Ценности традиционной этнокультуры должны стать основой достижения профессиональной национальной культуры;
3. Новое поколение национальной интеллигенции должно быть подготовлено для профессионального освоения всех видов традиционной культуры своих народов;
4. Актуальным является сохранение и развитие родного языка;
5. Необходимо создание этнически ориентированной среды обитания [13].

Из выводов этих двух учёных вытекает, что из объекта управления коренные народы должны стать субъектом собственного развития.

Кроме того, Г. П. Харючи из Ямало-Ненецкого автономного округа отмечает, что «немаловажным фактором введения инноваций была и остаётся тяга к новому, что выражается в быстром внедрении новых орудий труда, продуктов питания, в замене материалов новыми [14, с. 199].

Неравномерность общественного развития ведёт к возвышению одних наций и к упадку других. Образование национальных государств интегрирует полиэтничные конгломераты. Глобализация интенсифицирует процессы интернационализации и сближения наций. Неизбежным следствием «взрыва этничности» и образования молодых наций новой волны становится деструкция отдельных этносов и коллапс «старых» наций. Наиболее заметным маркером этого процесса становится снижение популярности национальных языков, не способных эффективно выполнять свои функции в условиях глобализации.

Н. Б Вахтин  в своей работе «Языки народов Севера в ХХ веке: очерки языкового сдвига» пишет: «Родной язык функционально необходим, прежде всего, в трудовом общении в традиционных отраслях хозяйствования. Постоянное использование профессиональной терминологии традиционных сфер занятости, и соответственно, языка, включающегося в традиционный образ жизни, обеспечивает базу для сохранения родного языка. Роль родного языка в повседневности объективно падает. Вместе с тем это не ведёт к утрате этничности на другой социокультурной основе – на почве  соблюдения обычаев, традиций, обрядов – вербальные семиотические системы. Могут исчезнуть массовые носители конкретного языкового сознания, но успешно будут функционировать специалисты. Язык может сохраниться в отдельных говорах и диалектах и в употреблении отдельных социальных групп. В предельном случае минимальной живой языковой структурой может стать одно слово. Пока оно не забыто и включено в метаязыковой оборот, язык фактически жив, пребывая в состоянии анабиоза» [2]. Сами языки становятся престижными как принадлежность к этносу.

Признанный исследователь аборигенных культур Сибири А. П. Окладников подчёркивал, что феномен устойчивости автохтонных культур показывают тунгусы. Он же отмечает: «Сохранению подлежит, прежде всего, эстетическое восприятие мира, которое создавалось, укреплялось, росло в течение тысячелетий, не просто веков – тысячелетий. Вот этот оригинальный, неповторимый эстетический мир и нужно сохранять – он очень нужен нам, всем людям нынешнего дня» [8].

Какими же путями этого достигнуть? Полагаю, что развитием уже достигнутого в восстановлении материальной и духовной культуры, но уже на основе исторического опыта предков. Не секрет, что в пылу самоопределения, после развала Советского Союза, интеллигенция коренных народов стала использовать в массовых мероприятиях весь объём наследия аборигенных этносов, порой не сознавая, какому народу принадлежит тот или иной костюм, орнамент, музыкальный тембр, танцевальное па или обряд. Уровень нынешних технологий помогает исправить  ошибки первых лет самоопределения. В этом ряду особо важно изучение этнографического наследия ведущих североведов России. Они оставили нам бесценный опыт предков. Этнографические труды Окладникова, Мазина, Иохельсона, Цинциус, Василевич и др. дают возможность узнать, увидеть истинную культуру во времени. Неоценимы фольклорные записи Новиковой, Лебедевой, Мыреевой, Варламовой.

Историк П. Д. Петров в воспоминаниях о своем отце – военном историке П. П. Петрове пишет: «Его, как знатока исторических преданий, больше всего интересовало в олонхо не сюжеты сказаний мифологических образов…, а искусство олонхосута к импровизации, его своеобразное видение мира.. Он очень высоко ценил…искусное владение голосом, будь то пение или речитатив, переходящий в скороговорку, способного заставить слушателя воочию увидеть древних батыров в мифологическом пространстве трёх миров» [9, с.178].

В обрядово-ритуальной практике аборигенов Севера существуют механизмы, обеспечивающие соблюдение прав человека и животных, а также честные и справедливые отношения между ними.

Шаманизм выступает одним из элементов духовной культуры, констатирующим целостность социокультурной общности КМНС. Это форма религиозной практики, тесно связанная с профессиональным культивированием и профессиональной терапией душевных расстройств. В основной массе архаических, традиционных и современных культур психоэмоциональная разрядка достигается практикой ритуальных жертвоприношений, массового героизма и самопожертвования.

Мифологическое мышление не ушло в прошлое, миф играет большую роль в самоорганизации этноса. После постигшей тот или иной народ катастрофы возвращение к истокам и следование заветам предков, подражание культурным героям представляется способным вдохновить возрождение этнокультуры [11, с. 314].

Литература

1. Бенроф Э. Опыт словаря нового мышления. /Бенроф Э. М., Изд-во полит. лит-ры, 1989. – 126 с.
2. Вахтин, Н.Б. Языки народов Севера в ХХ веке: очерки языкового сдвига Н. Б Вахтин. – Санкт-Петербург: Дмитрий Буланин, 2001. – 343 с.
3. Гудыма, А. П. Социально-философские основы стратегии устойчивого развития малочисленных народов Севера / А. П. Гудыма. – Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2000. – 344 с.
4. Данилевский, Н. Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому / Н. Я. Данилевский. – Москва: Книга, 1991. – 574 с.
5. Максимов, А. А. Права КМНС на землю и природные ресурсы: эффективное использование и совместное управление / А. А. Максимов. – Москва: Россия, 2005. – 89 с.
6. Мечников, Л. И. Цивилизация и великие исторические реки. Статьи / Л. И. Мечников. – Москва: Прогресс, Пангея, 1995. – 460 с.
7. Кряжков, В. А. Коренные малочисленные народы Севера в российском праве / В. А. Кряжков. – Москва: Норма, 2010. – 560 с.
8. Окладников, А. П. Северная Азия на заре истории / А. П. Окладников, Р. С. Василевский. – Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1980. – 160 с. ил.
9. Петров, П. Д. Достояние истории / Панкратий Петров. – Якутск : РИО медиа-холдинга «Якутия», 2015. – 248 с.
10. Принципы и правила взаимодействия коренных и традиционных народов и охраняемых территорий Всемирной комиссии по охраняемым территориям Международного союза по охране природы // Живая Арктика : тем. сб. – Москва, 1999. – № 2 (12). ­– С. 12-17.
11. Попков, В. А. Философия Севера: коренные малочисленные народы Севера в сценариях мироустройства / В. А. Попков, Е. А. Тюгашев. – Салехард; Новосибирск: Сиб. науч. изд-во, 2006. – 376 с.
12. Спенсер, Г. Синтетическая философия / Г. Спенсер. – Киев : Ника-Центр, 1997. – 512 с.
13. Сухарев, А. И. Методология сохранения традиционных культур / А. И. Сухарев // Фольклор и современная духовная культура финно-угров : материалы науч. симпозиума . Саранск, 17-18 июня 1992 г. – Саранск, 1993. – С. 7-12.
14. Харючи, Г. П. Традиции и инновации в культуре ненецкого этноса / Г. П. Харючи. – Томск : Изд-во Том. ун-та, 2001. – 228 с. : ил.
15. Ядринцев, Н. М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении / Н. М. Ядринцев. – Новосибирск : Сибирский хронограф, 2003. – 555 с.
16. Ясперс, К. Общая психопатология / К. Ясперс. – Москва : Практика, 1997. – 1053 с.